Мое подозрение пало на секретаря. И это ощущение еще больше усилилось, когда я пересекся с ним вскоре после роковой аудиенции с Папой мой помощник стал совсем елейным, клейким, сахарным предусмотрительным до тошноты! Я сделал вид, будто отношусь к нему с прежним доверием (которого, по сути, и без того было кот наплакал), памятуя нашу местную поговорку о том, что местьблюдо холодное, его нужно как следует остудить, а уж потомпотреблять. Вот я и решил несколько остудить свое кушанье а тем временем занялся более неотложным делом.
Как мне доложили те немногие, на кого я пока мог до определенной степени положиться, Григорий XII вознамерился подчистить кардинальский конклав, прошерстить своих верных князей Церкви задача была названа и оформлена красиво, подана эффектно, приправлена псевдо благими намерениями мол, нужно бороться с нечестивыми служителями Нашего Господа но я-то знал, к чему все шло и откуда ветер дует. Наш дорогой понтифик хотел усилить партию моих врагов! Да-да, были и у меня враги, да ещё какие! Семейство Колонна, слышал о таких? Именно они! И Григорий XII начал активно убирал моих ставленников и назначать на важные посты сторонников ненавистных мне Колонна.
Я призадумался. Ситуация не радовала как обернуть ее в свою пользу я не знал да и возможен ли такой фокус, когда на рукахни одного козыря?
Как я уже не раз упоминал, я никогда не сдаюсь без боя, не отступил и теперь. Я начал «обрабатывать» кардиналов, как новых, так и тех, что сумели удержаться на своём посту. Я увещевал их, обещая горы золота и прочих благ, которые могли бы прельстить сих сынов Церкви, надеясь восстановить над ними свой контроль.
Воплотить в жизнь этот блестящий замысел помешал один мой ярый недоброжелатель и тайный завистникон наябедничал Папе обо всем, что происходило, и тот вызвал меня, своего некогда любимого слугу, «на ковёр».
Я предстал перед его старческими очами подобно напроказившему мальчишкедерзкий, упрямый, насмешливый и непокорный он смотрел на меня недовольно и сурово пожалуй, мы и правда напоминали строгого отца и непослушного сына, вот только мне не стоило рассчитывать на родительское милосердие старика Григория!
На сей раз он не ходил вокруг да около и сразу перешёл к сути вопроса, недвусмысленно выразив своё неудовольствие моим поведением.
Не совсем понимаю вас Ваше Святейшество! Кажется, я всегда честно и верно служил вам и продолжаю это делать!
Григорий хмуро свел брови. Мои слова ему не понравились, и он даже не дал себе труда скрыть свои чувства.
По моим сведениям, вы ведёте странные разговоры речи, неподобающие сана князя Церкви!
Я изобразил непонимание.
Ваше Святейшество, я в полнейшем недоумении меня явно оклеветали!
Бальтазар, сын мой, я всегда относился к тебе с искренней симпатией
Ха! Ещё бы но я пока крепился, молчал.
Увы, сейчас я вынужден напомнить тебе о твоём месте.
И тут моя выдержка дала слабину. Я вспылил, признаю. Ведь и у меня может закончиться терпениеоно и закончилось. Да и вообще, настало время показать зубы что я и сделал с превеликим удовольствием!
О моем месте, Святейший? прошипел я. А может, мне напомнить о вашем месте и том, чем вы мне обязаны?
Дряблые щеки Понтифика покрылись уродливыми багровыми пятнами. Он выпрямился, как будто надеясь произвести более внушительное впечатление куда ему, сморчку-недоросттку!
Ты на что намекаешь, мальчик мой? дребезжащим голосом спросил он, зло щурясь.
Я хохотнул:
Намекаю, мой великий господин? Я говорю прямо! Это я помог вам в своё время. Помните?
Он буквально задохнулся от возмущения жаль, не до смерти! В тот момент я желал ему исключительно летального исхода.
Кажется, Григорий питал ко мне аналогичные чувства.
Да как ты смеешь!
Смею, издал я смешок. Я всегда смею
Потрясая крохотными кулачками, он еще несколько минут изрыгал смешные проклятия, которые скорее забавляли меня, чем пугали. Пожалуй, ему хотелось вытолкать меня взашей из кабинетавот только физическое состояние не позволяло выпустить пар эдаким манером, поэтому понтифик ограничился возмущенными визгливыми выкриками.
Я тоже рассердился и ушёл, полыхая злостью. Что возомнил о себе этот никчёмный старик?! Кем он был бы без меня, без моей поддержки?!
Я выждал какое-то время, уверенный, что римский понтифик успокоится и образумится. Увы, этого не произошловидимо, я немного перегнул палку. Григорий XII всерьез осерчал, что выразил весьма неприятным для меня способом. Знаешь, каким? Он отнял мои законные владения! Да, по его распоряжению я лишился легатства над Болоньей, Перуджей и Ассизи. Потерять столь лакомые кусочки было до невероятности обидно. Я пришел в ярость, если не сказать больше.
Успокойся, дорогой, пыталась привести меня в чувство Яндра.
Успокойся?! лишь сильнее обозлился я. Да я это так не оставлю!
Ты только сделаешь ещё хуже, пожала плечами моя умненькая подруга и оказалась права, чертовка! Я таки сделал хуже.
Мои попытки опротестовать решение Папы привели к тому, что тот подверг меня анафеме, попросту отлучив от Церкви. Произошло это летом 1408 года
Я ведь говорила, прокомментировала Яндра с ноткой удовлетворения. Пора успокоиться.
Ты права, энергично кивнул я. Пора успокоиться и применить свои дипломатические способности
Ты о чем? встревожилась моя подруга, с подозрением присматриваясь ко мне.
Я лишь улыбнулся в ответ. У меня уже созрел план итак, пора тебе рассказать о том
как я два превратил в три
Я умён, это бесспорный факт! Но умных много, а подобных мнеединицы знаешь, в чем моя уникальность? Я действую нешаблонно, я выхожу за рамки ожидаемого.
Итак, какие варианты у меня были? Давай подумаем!
Первый. Смириться. Вернуться к пиратству или жить простой обывательской жизнью средств у меня накопилось немало, на мой век хватало бы пороскошествовать.
Второй. Помириться с Григорием XII. Повиниться, посыпать голову пеплом авось простит!
Третий. Пойти на поклон к авиньонскому Папе. Умаслить противника ватиканского понтифика
Четвёртый. Военными действиями отбить назад Болонью. Это было бы мощно!
Как полагаешь, какой из этих вариантов я выбрал? Да никакой! У каждого были свои существенные минусы.
Первый я отмёл сразу. Никогда не был смотренным и не планирую быть по сей день!
Второй вариант казался унизительным, третийподлым даже по моим меркам. Над четвёртым я всерьёз раздумывал и почти решился, но потом нашёл совсем иной способ получить желаемое. Способ, как всегда, оригинальный; пожалуй, это был весьма окольный путь к цели зато эффектный! Уточняю: не эффективный, а именно эффектный! Я люблю все зрелищное.
Мой план требовал подготовки и, как я уже упоминал, изрядных дипломатических навыкова их у меня, спасибо службе при Папах, хватало! Я потратил почти год, чтобы все реализовать за эти месяцы обо мне забыли, наверное, решив, что я смирился со своей судьбой. Как плохо они меня знали!
На самом деле это время понадобилось мне для иного. Сначала я проанализировал ситуацию и выяснил расстановку политических сил в Европе. Я выбрал людей влиятельных в той или иной сфере: священников, военных, монархов с ними я и вёл переговоры все эти долгие недели, упражняясь в красноречии. Не брезговал я и простым людом, убедившись на собственном печальном опыте, что народные массы могут оказаться полезны в прошлый раз они принесли пользу не мне, однако повторять свою ошибку я не собирался. И если представителей высших политических сфер я, скорее, убеждал, то с народом действовал иначе, стараясь внедрить в их умы некую нужную мне идею.
Идея была, в отличие от самого плана, не слишком оригинальна. Она уже бродила в сознании людей, оставалось лишь поднять ее на поверхность и поджечь фитиль! Чем я и занимался.
Результатом моих стараний стало организованное в Пизе собрание, назначенное на 15 июня 1409 года. Оно так и называлось впоследствииПизанский собор. Его задачей было покончить с расколом в католической церкви и выбрать единого Папу. Хороша цель, согласись!
Собрание созвали 24 кардинала, из них около 10 поддерживали ватиканского понтифика, остальные были за того, что руководил католиками из Авиньона. Однако Собор своим присутствием почтили не только князья Церкви. Туда прибыли представители монашеских орденов, поместных храмов, университетов дворян! И ещё много кто появился на сем значимом мероприятии. Пригласили, конечно, и обоих Папв первую же очередь.