Я оказалась перед выбором, с горечью промолвила Друзилла, ведь меня без всяких рекомендаций выгнали бы из дома. Это означало бы, что у меня не будет ни малейшего шанса найти новую работу, и тогда меня ожидали бы или голодная смерть, или грех.
Маркиз, охваченный стыдом за свое поведение, ничего не сказал, и они еще долго ехали в полном молчании, пока наконец Друзилла тихо не произнесла:
Если ты уже успокоился, я хочу сделать предложение. Ты готов выслушать?
А мне больше ничего и не остается, не так ли? раздраженно выпалил маркиз. Нам еще почти час трястись в этой проклятой карете до почтовой станции.
Что бы ты ни говорил, а его светлость проявил великодушие, предложив нам эту карету, сказала Друзилла.
Уверяю тебя, он сделал это совсем не ради нас, заверил ее маркиз. Он сказал мне: «У меня нет ни малейшего желания, чтобы гости видели, как вы уезжаете из замка с женщиной. А именно так и случится, если вы отправитесь в вашем фаэтоне. Поэтому до границы моих владений вас повезут в моей карете. Потом вы пересядете в свой фаэтони можете катиться ко всем чертям!»
Последние слова маркиз произнес довольно резко. Помолчав, он пробормотал:
Боже мой, лучше бы я с ним стрелялся.
Он бы тебя убил.
Что ты имеешь в виду? возмутился маркиз. Я считаюсь первоклассным стрелком.
Уверена, герцогболее меткий стрелок, ответила Друзилла. К тому же у него есть опыт. Говорят, пять лет назад он уже застрелил кого-то на дуэли. Но тот человек занимал невысокое положение, и скандал удалось замять.
А из-за чего была дуэль? поинтересовался маркиз.
Друзилла улыбнулась.
Ты еще спрашиваешь? Ты не первый, на кого ее светлость обратила свои голубые глазки, и, уверяю тебя, не последний.
Ты ее не любишь, не так ли? заметил маркиз.
Она тяжелый, завистливый, мелочный и ограниченный человек, ответила Друзилла.
Она произнесла эти слова с полным равнодушием.
Я не верю тебе, сказал маркиз.
А я и не рассчитывала, что ты поверишь, пожала плечами Друзилла. Но, как бы то ни было, она чуть лучше тех знатных дам, с которыми мне пришлось иметь дело. А они, в свою очередь, значительно лучше своих мужей.
Ты прекрасно приспособишься к тому обществу, в которое вступаешь, довольно раздраженно произнес маркиз.
Именно об этом я и хотела поговорить с тобой, напомнила Друзилла.
У тебя есть какие-то предложения? спросил маркиз. Только предложения должны быть дельнымимы же не хотим, чтобы нас сочли психами из Бедлама.
Наша главная задачане стать посмешищем, отпарировала Друзилла.
Вот ты и постарайся помешать этому, уныло проговорил маркиз.
Именно к этому я и стремлюсь, заверила его Друзилла. Выслушай же меня.
Я готов, сказал маркиз, усаживаясь в углу кареты и вытягивая ноги.
Хотя Друзилла и не подозревала об этом, он прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не выпустить наружу свою ярость и не начать колотить кулаками в стенку. От отчаяния ему хотелось все крушить и ломать.
Друзилла посмотрела на него. Да, действительно, даже в гневе он очень красивстройная фигура, утонченные, почти классические черты лица, совершенная линия лба, обрамленного густыми волосами, делали его неотразимым, и никакая женщинаДрузилла ни на минуту не усомнилась в этомне смогла бы устоять перед ним. Кроме того, во всем его облике присутствовало нечто необузданное, своего рода бесшабашность, эдакое удальство, с сотворения мира всегда привлекавшее женщин.
Итак, прервал затянувшееся молчание маркиз, что ты хочешь предложить: чтобы мы отправились в Китай или чтобы с гордым безразличием отдали себя на растерзание шушукающейся и хихикающей толпе, поджидающей нас в Лондоне?
Я все тщательно продумала, ответила Друзилла, и считаю, что мы достаточно умны, чтобы избежать всего того, чего ты так боишься.
Боюсь? Вопрос маркиза прозвучал очень резко, и стало ясно, что Друзилла недалека от истины.
Конечно, боишься, продолжала она, боишься оказаться в глупом положении, боишься, что все узнают, как тебя загнали в угол: ты сдался не потому, что тебе угрожали пистолетом, просто женщина умоляла спасти ее репутацию.
Маркиз промолчал, и внезапно Друзилла воскликнула:
Как можно было так опростоволоситься? Как же ты мог так попасться?
Все казалось безопасным, начал рассказывать маркиз, как будто разговаривал со своим приятелем, а не с дамой. Когда Челеста сказала, что ночью герцога не будет дома, мне показалось, что это Богом ниспосланный удобный случай. В Лондоне нам было очень трудно встречаться, герцог всегда был где-то рядом. И когда он сообщил, что едет в Оксфорд, мне и в голову не пришло, что он может так скоро вернуться.
Надеюсь, ты догадываешься, что весь замок знал, с кем в настоящее время флиртует ее светлость? спросила Друзилла.
Так все было известно еще до вечеринки? изумился маркиз.
Конечно, ответила Друзилла. Еще до твоего приезда они начали обсуждать ваши отношения. Уверена, что камердинер сообщал герцогу о каждой твоей встрече с ее светлостью в Лондоне.
Но откуда он мог знать? удивился маркиз.
А он дружит с камеристкой ее светлости, он, что называется, ухаживает за ней.
Бог мой! Опять эти слуги! воскликнул маркиз. Но ты-то почему обсуждала с ними все эти сплетни, Друзилла?
С кем еще, по-твоему, я могла поговорить? резко спросила она. Болтовня шестилетней девочки не располагает к общению и интересному разговору.
Так вот как он все узнал, проговорил маркиз, по всей видимости, даже не слушая, как Друзилла пытается защититься от нападок.
И поэтому он вернулся, заключила она.
Я, наверное, совсем потерял голову, с убитым видом признался маркиз. Из твоих слов можно заключить, что даже если герцог и герцогиня будут держать язык за зубами, слуги разнесут все по всему свету.
Друзилла покачала головой.
Я разговаривала с герцогом перед самым отъездом, сказала она. Он обещал предупредить своего камердинера и камеристку ее светлости, что, если хоть что-то о ночных событиях станет известно, он уволит их и не даст рекомендаций. Насколько мне известно, они не захотят рисковать.
Ты обо всем позаботилась, хмуро заметил маркиз. Так в чем же заключается твое предложение?
А вот в чем, начала Друзилла. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Довольно неприятно, когда тебя заставляют жениться против воли, тем более на такой, как я.
Я этого не говорил, запротестовал маркиз.
Ты почти сказал, заметила Друзилла. Ты об этом думали не старайся переубедить меня.
Хорошо, не буду, проговорил маркиз. Но, может, тебе удастся сделать что-нибудь, чтобы выглядеть более привлекательно? Может, стоит купить красивые платья и прочую чепуху?
Естественно, я сделаю все, что в моих силах, согласилась Друзилла. Но, как ты понимаешь, мы не можем приехать в Лондон и объявить, что мы женаты, это вызовет шквал слухов. Хоть ты и считал, что вы с герцогиней вели себя очень осторожно, я совершенно уверена, что о вас судачили во всех закоулках Сент-Джеймского дворца и во всех самых модных салонах Мейфер.
Губы маркиза превратились в тоненькую ниточку.
Проклятье! наконец воскликнул он. Может ли человек иметь личную жизнь?
Нет, если вращаться в высшем свете.
Мы всегда так тщательно соблюдали все меры предосторожности, еле слышно пробормотал маркиз.
Да, Вальдо, у тебя действительно куриные мозги, сказала Друзилла. Ты должен знать, что такая красавица, как герцогиня, славящаяся своей тягой к молодым людям, обязательно у всех на виду. И когда она постоянно бросает томные взгляды на джентльмена, к тому же известного вроде тебя волокиту, их связь становится всеобщим достоянием и все начинают с наслаждением смаковать подробности.
Ты всегда так выражаешься? спросил маркиз. Пойми, Друзилла, ты теперь моя жена, и тебе придется попридержать язычок, более того, тебе не следует знать о подобных вещах. Лишь замужней женщине позволительно разговаривать в такой манере, когда же слышишь подобное из уст девушкиэто, по крайней мере, шокирует.