Все это повсеместно одинаково.
– Могу я осмотреть такой костюм поближе?
– Что?..– «Боже, избави нас от любознательных посетителей!» – подумал Раманович. Но тем не менее подозвал одного из механиков.– Мистер Шиалох желает, чтобы вы объяснили ему устройство своего снаряжения.
– Пожалуйста. Обычный космический скафандр, усиленный по швам.– Руки в металлических перчатках задвигались, показывая детали.– Обогревательная система питается вот от этой батареи высокой емкости. В этих баллонах – запас кислорода на десять часов. Эти захваты служат для крепления инструментов, чтобы не растерять их в условиях невесомости. Этот резервуар на поясе – для краски, которая распыляется с помощью вот этой насадки...
– А зачем нужно красить космические корабли? – поинтересовался Шиалох.– Разве металл в вакууме подвержен коррозии?
– Сказать по правде, сэр, мы только прозвали ее краской. На самом деле это липучка – запечатывать трещины в корпусе, пока мы не заменим целиком пластину, или метить повреждения иного рода. Метеоритные пробоины и тому подобное...
Механик нажал на скобу, из насадки вырвалась тонкая, почти невидимая струйка и застыла, едва коснувшись грунта.
– Но вашу липучку не так-то легко заметить,– возразил марсианин.– Я, по крайней мере, в безвоздушном пространстве вижу с большим трудом.
– Это верно. Свет не рассеивается, следовательно... впрочем, вещество радиоактивно – ровно настолько, чтобы ремонтная бригада могла найти повреждение со счетчиком Гейгера.
– Понимаю. А каков период полураспада?
– Право, не знаю. Месяцев шесть, наверное. Считается, что липучку можно обнаружить в течение года.
– Благодарю вас...
Шиалох величаво двинулся прочь. Рамановичу пришлось бежать вприпрыжку, чтобы удержаться рядом с ним.
– Вы подозреваете, что Картер спрятал коробку в резервуар с краской? – высказался землянин.
– Нет, вряд ли. Резервуар слишком мал, да и обыск, по-видимому, проводили тщательно.– Шиалох остановился и откланялся.– Вы были очень добры и терпеливы, мистер Раманович. Я выполнил свою задачу, а уж инспектора как-нибудь найду и сам.
– Зачем вам инспектор?
– Разумеется, чтобы сообщить ему, что запрет можно снять.– Шиалох издал резкий шипящий звук.– А затем я ближайшим катером должен вернуться на Марс. Если я потороплюсь, то успею на вечерний концерт в Сабеусе.– Голос его стал мечтательным.– Сегодня первое исполнение «Вариаций на тему Мендельсона» композитора Ханиеха в переложении на классическую нотную систему Хланнах. Мне предстоит, вероятно, незабываемый вечер.
Через три дня Шиалох получил письмо. Он извинился перед именитым гостем и, учтиво предложив тому подождать на корточках, пробежал по строчкам глазами. Затем с поклоном сообщил соотечественнику:
– Вам будет небезынтересно узнать, сэр, что доставленные венцы привезены на Фобос и в настоящий момент возвращаются к местам хранения...
Клиент, член кабинета министров и депутат Палаты деятельных, прищурился:
– Прошу прощения, вольноклюющий Шиалох, но вы-то какое к этому имеете отношение?
– О... видите ли, я дружу с полицейским начальником бесперых. Он полагал, что доставит мне радость, сообщив об этом.
– Храа! Вы ведь недавно ездили на Фобос?
– Да, одно незначительное дельце.– Сыщик бережно свернул письмо, сдобрил его солью и съел. Марсиане очень ценили вкус бумаги, особенно настоящей гербовой, сделанной на Земле, с высоким содержанием переработанного тряпья.– Итак, сэр, мы говорили с вами о том, что...
Министр и депутат отвечал слегка рассеянно. Нет, ему и в голову не пришло бы посягать на чужие тайны – никогда, ни за что,– но, обладай он рентгеновским зрением, он прочел бы:
«Дорогой Шиалох,
вы были совершенно правы. Загадка запертой комнаты разрешена.