Не плакать! Только не плакать!
-- Что ты сказала? -- спросил дядя чуть мягче, но лицо у него все равно было мрачнее тучи.
-- Что вино отравлено, -- выдавила из себя девочка. -- Я сама видела, как магистр подсыпал в него какой-то порошок.
Лорд Азриел разжал пальцы. Люра, обмякнув, сползла на пол, и верный Пантелеймон тут же примостился у нее на плече. Девочка сидела, оцепенев от страха. Никакая сила не смогла бы заставить ее поднять глаза.
-- Итак. -- В голосе лорда Азриела звенело ледяное бешенство.
-- Я пробралась в рекреацию, -- пробормотала Люра несчастным голосом, -- потому что хотела... Ну, просто хотела посмотреть, какая она. Я знаю, что нельзя. Я хотела убежать потихоньку, пока никто не пришел. Потом услышала шаги. Пришел магистр. Пришлось прятаться. Вот сюда, в шкаф. Больше некуда. И я в щелочку видела, как он сыпал в вино какой-то белый... ну, порошочек. А если бы я не сказа...
В дверь постучали.
-- Принесли кофры, -- прошипел лорд Азриел. -- Марш в шкаф. И чтобы ни звука! Лучше не шути со мной.
Словно маленький хорек, Люра скользнула внутрь гардероба и едва успела прикрыть за собой дверцу, как голос дяди произнес:
-- Да-да, входите!
Как он и говорил, снизу принесли кофры.
-- Прикажете заносить, милорд? -- услышала Люра.
Сквозь щелочку между дверцами она увидела старика-привратника, нерешительно переминавшегося с ноги на ногу на пороге рекреации. За его спиной маячил огромный деревянный сундук.
-- Давайте, Шустер, давайте, -- распорядился лорд Азриел. -- Заносите оба. Ставьте вот сюда, рядом со столом.
Ну все. Теперь Люра могла наконец перевести дух и даже чуть-чуть пожалеть себя. Плечо и запястье ныли немилосердно. Любая другая девочка на ее месте ревела бы в три ручья, но Люра была не из таковских. Она только закусила губу и осторожно попробовала подвигать больной рукой. Ага, вот так, кажется, легче. Боль потихоньку отпускала.
Вдруг в комнате раздался звон бьющегося стекла и словно бы что-то пролилось на пол.
-- Проклятье, -- прорычал лорд Азриел. -- Где были ваши глаза, Шустер? Вы только посмотрите, что вы наделали, старый вы осел!
Люра сразу все поняла. Дядя украдкой смахнул со стола графин с токайским, да так ловко, что казалось, будто сделал это не он, а бедолага Шустер. Старик опустил тяжелый кофр на пол, кряхтя, распрямился и попятился.
-- Прошу прощения, милорд. Уж не знаю, как это я... Недоглядел... Близко слишком подошел... Виноват...
-- Хватит. Быстро несите тряпку какую-нибудь. Все же в ковер впитается! Ну, что вы стоите? Живо уберите этот свинарник!
Шустер и его подручный со всех ног кинулись выполнять приказание. Не успела за ними закрыться дверь, как лорд Азриел уже стоял у шкафа и, почти не разжимая губ, говорил, обращаясь к Люре:
-- Слушай меня внимательно. Раз уж ты все равно здесь, будешь мне помогать. Как только магистр войдет в комнату, глаз с него не спускай! Потом все мне расскажешь. Сделаешь все толково -- так и быть, помогу, вытащу тебя отсюда. Но только смотри у меня!
-- Я поняла, дядечка, -- пискнула Люра.
-- И если я услышу хоть один звук... Пеняй на себя.
Он отошел от шкафа и вновь стал спиной к камину, словно бы грелся. В этот момент в рекреацию вернулись Шустер и его подручный, вооруженные ведром, тряпкой, а также совком и веником, чтобы замести осколки.
-- Еще раз нижайше прошу меня извинить, милорд. Уж не знаю, как это я...
-- Вздор. Лучше уберите тут, да поживее.
Шустер заелозил тряпкой по ковру, пытаясь собрать пролитое вино. В дверь вновь постучали, и в рекреации появились дворецкий и Торолд, камердинер лорда Азриела. Они вдвоем втащили в комнату тяжелый кофр полированного дерева с блестящими медными ручками. Увидев Шустера, ползающего на четвереньках с тряпкой, оба остановились, как вкопанные.
-- Увы.