Молитесь на меня, Киса! Есть предложение, от которого нельзя отказаться! его взрывной энтузиазм заставил телефон нервно дёрнуться в моей руке. Собирайся. Срочно. Пулей. Поедем к таким лялям, что ты в слюне своей чухонской захлебнёшься-ёшься-ёшься
Последнее слово он мог долго смаковать, добавляя разные неправильные буквы.
Кончай выносить мозг, Магомаев. прервал я эти истошные вопли, Лично я никуда не собираюсь. Поваляюсь тут сам-один в трусах до курантов. Приму порцию-другую отличного вискаря. Посмотрю старый силикон и кривые подтяжки на неувядаемых светских, пардон, советских телесах. Послушаю знакомые с колыбели песни. «А жирный лебедь на пруду швырял в меня свою еду». Умру от тоски, но обойдусь без приключений.
Это ты мне брось! Самбез ансамбля. Я понимаю, что не ждёшь, что кто-то сделает тебя счастливымвот и бухаешь с тоски. Но забудь хоть на сегодня свои замшелые турмалайские привычки. Раз припёрся в Питер, будь любезен стать настоящим культурным челом! Как встретишь Новый год, так и лечиться будешь. радостно тараторил Моня, не давая мне вставить ни слова, У тебя там, небось, дома искусственная ёлка, скопидом? Вот туда точно припрётся ваш одноглазый Йолопукий с китайскими скороломками! И никакой радости целый год не будет. Тоска. Вискарь свой вонючий добьёшь, а от нашего зомбоящика вконец офинареешь. На всю праздничную неделю. Знаю я таких, насмотрелся. Нам активность нужна! А тут, прикинь, такие звездатые Снегурочки затомились. Нас ждут. Всё по чесноку! И вообще: «В Питере пить»! Правильно Шнур пропагандирует. Но в одиночкупоследнее дело. Всё. Я к тебе лечу
На середине фразы в ухо ударили короткие гудки, а в душу стала закрадываться вполне обоснованная тревога. Много-много лет назад, наш первый и последний совместный новогодний поход закончился рекордно быстро в женской общаге каких-то там хитрых военных телеграфисток или телефонисток. Я так и не успел с их биографиями ознакомиться. Потому, что наше общение началось в половину двенадцатого, а закончилось ровно в полночь. Запомнилось оно исключительно шумным и позорным выдворением с привлечением дежурящего там патруля. И сопровождалось откровенно нехорошими словами и разнообразными красочными эпитетами. Совершенно неуместными в такой добрый праздник. Хорошо, что без особого членовредительства.
Моня тогда реально выступил.
Перед приходом мы прилично приняли. Как, впрочем, уже была «в правильной готовности» и принимающая сторона. Аж в количестве четырёх девиц. Всё бы было здорово и увлекательно, но Моня вдруг возжелал лично запустить через весь праздничный стол притащенную им здоровенную китайскую шутиху. От самых дверей прямо в открытое окно. Это вроде как многовековая китайская традицияулетай из дома старый год. Все дополнительно «заправились топливом» и стали писать записки, чтобы после этого их сжечь, а пепел с шампанским выпить под бой курантов. Для вящего исполнения самых потаённых желаний, реализовать которые нас пригласили.
Моня долго и буйно ораторствовал, а потом церемонно поджёг фитиль. И как римский император гордо выставил вперёд руку, направляя ракету в последний путь. Держался он за длинную направляющую рейку, что вроде вполне нормально для неадекватных. Но подвели китайские товарищи. Фитиль, догоревший почти до конца, неожиданно издал резкий хлопок и испустил кривую струю жгучих искр. Прямо на Монину руку. Тот рефлекторно дёрнулся, роняя рейку, а ракета, уже начав движение, «клюнула» носом в большую салатницу с ещё даже не тронутым оливье. Дальше последовал десятисекундный «камерный» эффект от взбесившейся огненной твари. За это время она успела полностью испохабить комнату. Причём, значительно превзойдя самые страшные ожидания. Даже последующий фейерверк под потолком ничего особо нового не добавил ни нам, ни расфуфыренным девицам, моментально и дисциплинированно выполнившим команду «Воздух». Всех нас выручила из военная подготовка.
Самое прискорбное началось под громкий бой курантов, когда милые девчушки, выползая из-под стола превратились в чрезвычайно злобных, я бы даже сказал психованных фурий.
Что было потомлучше вообще не вспоминать. Всех накрыло знатно. А самый большой урон, если брать лично нас, мы понесли от шрапнели из оливье. Он перекрыл все те незначительные ожоги, следы от копоти, и даже в хлам испорченную одежду. Кстати, включая всю верхнюю, опрометчиво брошенную на кровать.
А эти изверги, ошибочно называемые слабым полом, нас, раздетых, буквально на пинках вынесли прочь. Вполне по делу, если подумать. Но тогда мы были искренне оскорблены в лучших чувствах. И совсем не радовала спасённая Монина сумка, набитая разнообразными презервативами и интимными подарками.
Потом мы сполна вкусили ночную питерскую романтику конца девяностых. При минус двадцати. Милиция нас явно и открыто избегала, в метро не пускали, а частники ни за какие разумные деньги не соглашались везти. До сих пор иногда вздрагиваю от воспоминаний.
Господи, пронеси от рецидива!
Моня ввалился меньше, чем через час.
От него несло убойной смесью водки, коньяка и омерзительно резких духов.
Так вот ты как Год Петуха решил встретитья пощелкал пальцами, подбирая слова, Во всеоружии? Что надушился, я даже из-за двери уловил. А тады губки пошто не подкрасил? Или хотя бы на глазки стрелки навёл. Типа: «В Новый год, петухи»! А люди в ответ радостно подскажут направление твоего праздничного движения.
А вот вам родственницарозовая птичка «обломинго», господа чухонцы, а не наш красный пролетарский петух! он принюхался к своему свитеру, Действительно, резковато как-то. Конечно, если бы от меня разило деньгами, всем было бы значительно лучше. А духиэто я с нашей новой бухгалтершей плотно потискался. Но там сплошные непонятки. Да и Новый год за другой стол зовёт. Пришлось отступить и благородно ретироваться. Да, а на твой грубый наезд. Ка-а-к говорит один мой знакомый литовец: «В э-этот год «один расне петухас»!
Ja-Ja, natürlich! Но лучше уж петух-с, чем петух-ас. Ты бы поправил человека, кабы потом вам обоим за «аса» не пришлось чужое непотребство из порушенных затворок выковыривать. От разьярённых борцов за евроценности.
Хамим? А вроде трезвый. Короче, давай собирайся. А я пока буду тебе подробно рассказывать -что, где, кому и как. И это, трусы смени. У тебя есть какие-нибудь праздничные? С гномиками там, с ёлочками? Иначе нет форсу.
Вот так прямо разбежался, любвемобильный ты наш. Может сразу с популярным в этом году сюжетом «В лесу голубые ели, а красные гномики готовили булки»? Не дождёшься, интриган. Нам такие трусыни в тренд не сдались.
Ах, не спеши под-д-другапропел он насмешливо, но тут же серьёзно уточнил, Может у тебя хоть командировочные резинки заныканы какие-нибудь особо навороченные? С усиками или там сильно шипастые? Круто, если с огоньками. Это, говорят, невероятно заводит. И цветомузыка, и подсветка. Нет? Ну, на худой конец, хоть с запахом праздничным?
Да ты на свой худой конец хоть пожарный шланг натянисейчас всё одно будет как под ёлкой. Кстати, повторюсь, но поверь на слово, этот твой парфюмисключительно зверская вещь.
Лады, уломал языкастый. Буду соблюдать дистанцию, пока душ не приму. Собирайся, а я, тем временем, нашу «дорожную карту» тебе в консенсус введу. Зачатился я с одной клёвой такой милашкой. Да не с одной. Там как у Чернышевского: «Две сестрички и мамашавыбирай, кто будет ваша».
Моня, ты патриархального Чернышевского в свой блуд не впихивай. Он туда никак невпихуем. Он вечный подкаблучник. Дядька на «Что делать?» все силы положил.
Да? А вот скажи мне, такому несчастному одинокому, как разделиться на трио? Они заочно мне уже нравятся. Причём все. Так что нам делать? последнее он трагически выделил.
Если это опять из серии про близняшекодна голубоглазая, а вторая с вот таким мужским достоинством, то будешь сам-один карусель крутить. Пусть побегают лошадками по кругу, раз готовы. У тебя целая ночь впередисиди себе и оценивай рабочие органыавось выберешь самую выносливую, которой алименты платить. Или представь обратную картину: стремительным коршуном кружит некий вожделеющий Моня вокруг трёх замерших (или окончательно замёрзших?) в страхе (или бесплодном ожидании?) Белоснежек. А они будут тебя игриво подбадривать. Или циничные советы давать, что ближе к истине. Проза жизни, чувак.