Пролог
В полуосвещённой гостиной плавали сизые клубы дыма от ароматных сигар, на стенах плясали отблески от огня в камине. В тяжёлом бронзовом канделябре оплывали три толстые свечи, бросая неверный свет на стол, за которым сидели двое. Перед ними лежали карты, на полу стояли пустые бутылки из-под винамужчины явно расслаблялись этим уютным вечером. И хотя они не были родственниками, между ними улавливалась едва заметная схожесть. Может, в одинаковых ленивых улыбках, или прищуренных взглядахглаза одного имели тёмно-карий, почти чёрный цвет, у второго же пронзительно-синие. А может, их аристократические корни, отчётливо проступавшие в тонких, правильных чертах лица. И вместе с тем, мужчины были разными. У одного чуть более тяжёлый подбородок и жёсткая складка в уголках губ, у другогонаоборот, в движениях проскальзывало что-то кошачье, хищное, а раскосые глаза лишь добавляли сходства с опасным зверем. Оба были одеты по-простому, в рубашки и штаны.
Ну что, по последней и расходимся? выдохнув ароматный клуб дыма, спросил один из мужчин. Время позднее, а завтра важный день, его усмешка стала шире, а в тёмных глазах блеснул предвкушающий огонёк.
Давай, его приятель взял со стола хрустальный бокал и допил вино. Ставка?
Породистое лицо мужчины приняло мечтательное выражение.
На деньги скучно, небрежно отозвался он, потом пристально посмотрел на партнёра, не переставая улыбаться. У меня другое предложение
Выслушав, синеглазый некоторое время молчал, рассматривая друга, а потом вдруг коротко хохотнул и кивнул.
А знаешь, это будет интересно, протянул он, мешая карты. Признаться, я сам думал о чём-то подобном. Отличный подарок малышке будет на помолвку, он снова усмехнулся, и на дне зрачков мелькнуло странное выражение.
Раздавай, темноглазый махнул рукой и стряхнул пепел с сигары.
Карты легли на стол, и игра началась
Глава 1
Джефф, а куда ты меня ведёшь? со смехом спросила я, осторожно нащупывая дорогу перед собой носком туфелькиглаза мне закрывала плотная кружевная повязка.
Терпение, любовь моя, осталось немного, раздался голос жениха, и в нём я уловила нотки предвкушения. Это мой подарок-сюрприз на нашу помолвку.
Сердце затрепетало от этих слов, а голова закружилась сильнееи из-за выпитого шампанского на вечере, и от нахлынувших эмоций. Я любила сюрпризы, и Джеффри любила, и сегодня был приём, на котором он официально объявил о нашей скорой свадьбе. Душа пела при одной только мысли, и тело становилось лёгким-лёгким. Я выйду замуж за Джеффри Линса! Это невероятно, что один из самых завидных женихов города оказался ещё и лучшим другом моего сводного брата Джонаса и обратил на меня внимание. Последние полгода я жила, как в тумане, сладком, розовом тумане. Прогулки, цветы, подарки, комплиментыДжефф умел очаровывать и ухаживать, и конечно, я влюбилась. И теперь на моём пальце красовалось колечко с красивым крупным сапфиром, а весь город знал, что мы поженимся в ближайшем будущем.
Ну можно хотя бы повязку снять, я боюсь упасть! немного капризным голосом спросила я и потянулась к кружеву, но мою руку перехватили.
Мари, Мари, укоризненно произнёс Джефф, и в следующую минуту я тихо ойкнула, оказавшись у него на руках. Вот так точно не упадёшь. И не трогай повязку, а то сюрприза не получится, и я расстроюсь! Ты же не хочешь, чтобы я расстроился, любимая? чуть понизив голос, выдохнул Джефф мне на ухо, и его губы провели по моему виску.
Н-нет, слегка запнувшись, ответила я и послушно сложила руки, не пытаясь больше прикоснуться к кружеву.
Мимолётная ласка вызвала россыпь мурашек по всему телу, а в горле стало сухо. Близость Джеффри волновала несказанно, особенно в последнее время. Жених осмелел, и часто позволял себе не только обнять меня за талию, но и дарил невесомые поцелуи, пока достаточно целомудренные, конечно, и только когда мы оставались одни. Однако эти прикосновения заставляли всё существо замирать от неясного предвкушения, сердце трепетало пойманной бабочкой в груди, и сбивалось дыхание. Как и сейчас. Невозможность видеть обостряла остальные чувства, и особо остро я ощущала тонкий, терпковатый аромат, исходивший от Джеффри, тепло его теланас разделяло всего несколько слоёв тонкого муслина моего платья и рубашка жениха. Я прерывисто вздохнула, облизнула пересохшие от волнения губы и сцепила пальцы в длинных кружевных перчатках. Бесполезно пытаться добиться от Джеффа ответа, я уже успела понять, что мой любимый отличался твёрдым характером. Расстраивать и злить его мне тем более не хотелось, ненавижу, когда ругаются.
Мы почти пришли, сообщил Джеффри, остановился на мгновение, и я услышала тихий скрип открывающейся двери.
Всего на мгновение сердце ёкнулоя же ничего не видела, но потом тревога прошла. Я в своём доме, где нет чужих, гости уже разошлись, только слуги убирают на первом этаже. Ну а то, что поздний вечер, а Джеффри ещё не ушёлчто в этом такого, они с Джонасом друзья, и жених часто оставался ночевать у нас. Да, я сирота, и мой опекунсводный брат, поэтому приличия соблюдены. И вообще, мы скоро поженимся, можно и отступить немножко от приличий. Никто же не узнает, если что, а с Джеффом я уже оставалась наедине, ничего такого он себе не позволял. Даже целовал, всего лишь легко прикасаясь к моим губам. И мне нравилось, да!
Ну вот, меня поставили на ноги, и я вынырнула из мечтаний. Пойдём, Мари.
Джеффри взял за руку и куда-то повёл, и снова ужасно захотелось снять повязку, но я сдержалась. Только приподняла подол платья, чтобы не споткнуться. Сердце уже колотилось где-то в горле, в животе образовалась пустота, и мне казалось, я вот-вот взлечу, такая лёгкость образовалась в теле. Волнение всегда действовало на меня странным образом.
И что за сюрприз?.. я не договорила.
Сейчас, и снова эти нотки предвкушения в голосе Джеффри! Садись, Мари.
Меня вдруг обхватили за талию и потянули вниз, я не удержалась и почти упалана диван, и с моих губ сорвался тихий возглас. Тут же я почувствовала, как ладонь жениха аккуратно обхватила мои запястья, и он придвинул меня ближе, так и не убрав руки с талии.
Ну что ты, малышка, я рядом, успокаивающе произнёс он, и тёплые губы мягко прижались к моей щеке. Подожди, сейчас
Джефф отпустил меня, и я напрягла слух, изнывая от любопытства: ну что, что же он приготовил мне?! Тихонько вздохнула, нетерпеливо поёрзала, и тут услышала негромкое журчание. О? А через несколько мгновений к моим губам поднесли край бокала.
Выпей. За нашу помолвку, любовь моя, Джеффри снова обнял, привлекая ближе.
Я поспешно нащупала ножку, сделав глоток сладкой, густой жидкости, и хотела отставитьвино было вкусным, но я пила мало, и за сегодняшний вечер мне хватило шампанского. Голова и так кружилась от обилия впечатлений и эмоций.
Нет-нет, Мари, до дна, возразил Джеффри, и бокал снова оказался у моих губ.
Возразить не успела: пришлось пить, иначе бы вино пролилось мимо рта. Ох
Ты хочешь напоить меня, а потом воспользоваться моей беспомощностью? игриво спросила я, повернув голову в сторону сидевшего рядом жениха.
Вместо ответа Джеффри поцеловал. И для меня явилось полной неожиданностью то, что поцелуй вышел настоящим. Страстным, напористым, жадным. Губы жениха крепко прижались к моим, язык слизнул капли вина и настойчиво раздвинул, проникая внутрь, и я настолько растерялась, что позволила ему сделать это. Было горячо, даже жарко, наши дыхания смешались, и то, что я ничего не видела, придавало пикантности происходящему. Я не знала, что мне делать, и потому лишь беспомощно замерла, послушно шире открыв рот, несильно упёршись ладонями в грудь Джеффрино, похоже, ему это совсем не мешало. Захваченная новыми, необычными и яркими впечатлениями, я невольно подалась навстречу, подчиняясь руке на спине, прижимавшей ближе. Когда язык Джеффа коснулся моего, побуждая ответить, включиться в откровенную игру, я лишь судорожно вздохнула, невольно напрягшись.
С телом происходило что-то странное, пугающе-приятное. Оно плавилось, становилось податливым, словно разогретый воск, по нему безостановочно бегали мурашки, собираясь внизу живота горячей тяжестью. Грудь болезненно ныла, а соски остро пульсировали, сделавшись слишком чувствительными. Тонкий муслин казался грубой дерюгой, раздражал и причинял неудобство. Голова кружилась всё сильнее, мне казалось, я падаю спиной в пропасть, откуда нет возврата