13
Писательница растёт со своим главным читателям. Кто есть главный читатель любой успешной и реализующейся писательницы? Конечно - её муж! Здесь вопросы со стороны излишни - это есть, это ощущается тонкими нейронами связи наших потаённых узлов чувственности и разума. Всё тонкое взаимодействует на грани гениальности, это как рождение новой галактики, как рождение ребёнка ещё задолго до того, как появилась роспись их родителей в графе регистрации семейных уз, как лето, которое уже ощущаешь посреди зимы, как желание женщины, рождённое в желании мужчины.
14
Люси сама объявила, что просто пряталась! Пряталась от странного типа, который маячил специально перед ней везде! Он, видите ли, настолько похож на её первого парня, что она стала размышлять, а не случайность ли это, и решила спрятаться в комнате... для кормящих мам! Мы были в полнейшем шоке, хотя Тези это объяснила тем, что... наша Люси... готова стать мамой, но боится... своего счастья, оно видишь ли способно исчезать... раз столько лет это "счастье" исчезало без видимых объяснений! Тези два часа объясняла Люси, что это так со всеми бывает, когда девушка стоит перед первым шагом к супружеству, что в этом и состоит прелесть жизни, что каждый момент жизни, дня, часа - новый, неизведанный, и познание себя и решимость делать шаг - делать сто шагов вперёд и только вперёд - определение силы личности, вокруг которой возникают новые личности, новые возможности в радиусе куда более широком, чем просто "Люси"!
15
Фрэнк снимал на камеру омовения индусов, солнечные игры тоже запечатлелись на фоне стайки прекрасных в белом голубей. Сколько машин и барабанщиков, сколько разноцветных одежд! Через три часа вы вылетаем в Мумбаи, а писательница Мария Карепли буквально поедает как сладости с чудесным запахом аниса все достопримечательности вокруг, которые за столько дней для кого могли стать обыденностью вещей, а для неё, для всегда ищущей оттенки чувственности и красоты души, они ещё более становятся притягательнее своей непознаваемостью.
- Мария, как тебе эти туфли-лодочки?
- Очень удобно и женственно!
- Мария, простите, а вы точно не из королевской семьи Копенгагена?
- Точно не мимо сказок Копенгагена! Я всегда нахожусь в нескольких местах своей жизни, и это помогает мне быть ребёнком там, где только одни взрослые, и быть взрослой там, где ни один ребёнок не пройдёт мимо сказок Ганса Христиана Андерсена так, как если говорят только о нём!
16
Записываю любопытное предрассветное сновидение. Примечание: тоскливый лай не крупных собак, храп тостобрюхого соседа три окна напротив, небо, предрасположенное к осеменению дождём, запах травы неизвестной значимости, лёгкий салат и напиток из цикория за 6 часов до этого.
Сон: бог Рама взбирается подобно Геркулесу на некое подобие мумбайского Олимпа, оставляя за собой следы пепла и молока. Сделав крайний шаг за чертой ската, молодой юноша, полный сил и энергии, осыпает круг с именем богини Лакшми, в центре, в каменистую почву усаживая крохотный росток дерева туласи.
Проходит несколько долгих как век секунд и с другой стороны появляется из облака Пунджисталу, нагая, с золотисто-розовым кругом вокруг пупка. Её ногти на ногах окрашены в тот же золотисто-розовый цвет, только в более тёмный, более материнский и более приближенный к смерти. Она размеренно, статно подходит к туласи, обводит большим пальцем правой руки вокруг деревца и все очертания Мумбаи выстраиваются из масштаба 1:100 000 000 окружают подобно стене её.
Проходит ещё несколько долгих как столетия секунд и появляется из стен, что оберегают несравненную туласи, всегда молодая и привлекательная богиня Амрити. Её взгляд зелёных глаз подобен водопаду любовных восторгов миллиардов первых возлюбленных, чьи прикосновения сравнимы лишь только с одной каплей росы на листке туласи с самый длинный день в году, когда боги Индии спят, и спит Мумбаи, и спит Дели, и спит Калькутта, и только туласи, вечная как волосы Паравати и прекрасная как лотосные стопы 178 аватары Кришны, в чей крови перемешаны пепел и молоко.
17
Мумбаи - нескончаемый человеческий муравейник, без права перемещения и милости добрых богов. Кажется, что весь беспощадный гнев Кали опустился на головы разноликих Абхи и Аравинды, чьи тела созданы, чтобы восполнить всё богатство Камасутры, но их тени душевных переживаний низлагают на нет это древнее богатство соприкосновения тела и души в нежных поступях возбуждения мужских и женских энергий. И всё очень часто гневная богиня отступает, чтобы на её место вступили стопы возлюбленных, и тогда небеса спускаются под альков, наполняют сам воздух супружеской спальни безвременьем, бессмертием, безрассудством столкновения прошлого и будущего во имя настоящей любви.
18
Пекло, африканский зной, сгорающий полдень огнедышащих мгновений! Мы идём вчетвером, Фрэнк выкрикивает какие-то неудобоваримые ругательства, предлагает взбираться на пеивый попавшийся небоскрёб и броситься вниз. Люси шутливо бросается Фрэнку в объятия как птица, играющая с океанской волной. Фрэнк готов подхватить нашу неугомонную подругу и дотянуть до первой счастливой звезды. Фрэнк, он добрый, он поможет каждой девушке обрести своё счастье, а Мария, она хоть и исходит в тайне своей от ревности как от простуды, Бог ты мой, что случится с этой писательницей, она гений выше его, у неё даже трусики - часть её писательского багажа, синие как лён, утомлённые солнцем. Фрэнк точно знает, что Карепли иногда лучше не замечать и тогда ночью она, одинокая и голодная, будет сама доброта. Фрэнк изучает её вдоль и поперёк, и часто с его языка слетают хорошо продуманные колкости, и тогда Карепли, блондинка как и все, начинает работать над сжиганием александрийской библиотеки по средством строительства своих эксклюзивных рукописей, где тому самому Фрэнку достаётся по первое число. А тому негодяю только этого и нужно - обнажает свою возлюбленную именно так, как только он её и видит. Во всей её космической наготе.
19
Как же всё таки не хватает Алекса. Только он один может связать наш квадрат в нечно бесформенное, и от того больше схожее с чем-то уникальным. Алекс ненавидит жару и прочие атрибуты отпусков. Чокнутый программист, сбредивший на формуле (E = mc), где только он один знает что и почему. Нежный райский песок пляжа он заменяет книгохранилищами, куда боятся заходить даже самые разочарованные в личной жизни серые мышки-библиотекарши. Алекс как всякий идейный экстремал, выбирает там, где тишина и знания. Женщина для него - та самая знаменитая на весь мир формула относительности. Алекс знает, где вход и выход из этого интеллектуального ребуса, но объяснить и рассказать по деталям он не может и не хочет, находя высшее удовольствие в моменте, а не в конечном результате. Он скупает книги, диафильмы, карты, глобусы, атласы, марки не для того, чтобы владеть, а чтобы прикоснуться. Всем этим вещам ещё нужно постараться привлечь к нему дальнейшее внимание. У Алекса совсем другое времяощущение, он как биологическая иноземная молекула, хранящая в себе всё необходимое для приспособления к познанию, и Тези - главный инструмент, с помощью которой он видит этот мир цельным взглядом четырёх глаз.
20
Заграницей вряд ли почувствуешь себя на все сто процентов в своей тарелке: то такси провоняло до самых средневековых стандартов, то прохожие кажутся рогатыми пришельцами, несущими подсознательную угрозу, то... Тизи явно поднаторела в эти деньки: осунувшееся, вечно невыспавшееся лицо, забывшее косметику и лосьоны для снятия стресса, рассеянный взгляд, блуждающая память... Тези думала или об Алексе, а возможно, это был кто-то другой, ведь и Алекс стал задумчив и раздражён. Чужая семья - дремучий лес, как говорят в Сибири. Часто гнетущие мысли приводят к плачевным результатам, каждый становится сам за себя, женщины быстро находят себе новых интересных поклонников, а в виновниках всегда остаётся мужчина - мало ценил, мало слушал, мало, мало, мало... Женщина всегда права, ведь она слабое и безвольное существо, но когда на горизонте попадается объект побогаче и властнее, это самое безвольное существо становится куда более сильнее и дальновиднее, чем тот, кто ей однажды давал клятвы верности до гроба, и которому давала она эти самые клятвы. А ведь она ещё объявит, что это она жертва пустого потраченного времени и никаких таких дурацких и смешных клятв она и вовсе не давала, а это тот идиот сам всё придумал.