Дома ли мисс Ли? Да, мисс Ли в теплицевозможно, мистеру Филипу угодно пройти в сад?
Мистер Филип это и сделал.
Как поживаете, Филип? Я рада вас видеть, вы пришли вовремяпоможете мне совершить убийство.
Уби убийство? Убийство кого? Свинью зарезать?
Нет, убить тлю. Я собираюсь истребить тысячи.
Какая вы жестокая девушка!
Полагаю, вы правы, это жестоконо мне все равно. Грампс всегда говорит, что у меня нет сердца, и что касается тли, Грампс, разумеется, права. Взгляните на эту лилию. Это Ауратум. Я отдала три шиллинга шесть пенсов (из моих карманных денег, между прочим) за луковицу прошлой осенью, а теперь из-за тли эти цветы не стоят и двух пенсов. Если бы я была мужчиной, я бы поклялась отомстить. Пожалуйста, сделайте это за меня, Филип. Идите и сделайте, чтобы я не мучилась угрызениями совести. Да, о мести! Я совсем забыла, но вы знаете, я полагаю Мне должно быть очень стыдно
Почему же, в чем дело? Кто-то умер?
О, нет, намного лучше. Грампс им попалась.
Попалась Куда попалась? Кому попалась? Кто такие «они»?
Ну, Канцелярия же! Я всегда имею в виду Канцелярию, когда говорю «они». Я не хочу произносить лишний раз это словоя слишком сильно «Их» боюсь. Меня могут заставить «давать объяснения», а потом возьмут да и запруттак часто случается с теми, кто «дает объяснения». Вот с Грампс, например. Сейчас она «дает объяснения», а потом ее наверняка запрут. Когда она выйдетесли она вообще когда-нибудь выйдетто, полагаю, в будущем станет избегать общения с Канцелярией. Слишком уж они друг другу понравятсяи слишком богатый опыт общения у них будет
Ради всего святого, о чем вы говорите, Мария?! Что случилось с миссис Грегсон? (таково было настоящее имя Грампс).
Что ж, как вы помните, один из моих опекунов, вернее сказатьжена одного из моих опекунов назначила ее моей компаньонкой, но мой другой опекун хотел назначить кого-то другого. И вот через восемнадцать месяцев он отправился в суд и заявил, что Грампс «не является подходящей особой». Ну, то есть Грампснеподходящая особа, понимаете? Она чуть в обморок не упала, когда услышала, и поклялась, что если переживет это все, то и на милю ко мне не подойдети к любой другой воспитаннице тоже, даже если та будет из приюта. Я сказала, что ей надо быть поосторожнее, иначе ее обвинят в «неуместном презрении», это ее еще больше перепугало, она едва разговаривала, пока не уехала вчера вечером. Бедная Грампс! Думаю, сейчас она сидит на хлебе и воде впрочем, если будет вести себя с вице-канцлером хоть вполовину так же неприятно, как со мной, то не думаю, что они задержат ее надолго. Она изведет судей, тюремщиков и тюремные стены, она выест им мозг из костей, и тогда они ее выпустят. Ах! Звонят к ланчу, а ни одна тля еще не убита! Ну, неважно, убью их завтра. Страдания Грампс в застенках стали бы невыносимы, знай она, что мы собираемся на ланч вдвоем. Ну же, Филип, пойдемте скорее, иначе котлеты остынут, а я ненавижу холодные котлеты!
С этими словами мисс Ли поспешила к дому, а смеющийся Филип последовал за нейтеперь он снова выглядел весьма привлекательно.
Марию Ли вряд ли можно было назвать красавицей для ее возрастаа было ей 18 летно она являла собой прекрасный образец английской девушки, живущей в деревне: свежая, как роза, звонкая, как колокольчик, наделенная живым умом и доброжелательная ко всему миру. По сути дела, она была типичной и яркой представительницей того класса англичанок, который и делает английский средний класс тем, что он есть: одним из самых достойных и здравомыслящих в мире. Филип, следуя за Марией, думал о том, что она очаровательна. Кроме тогопоскольку он принадлежал к роду проницательных Каресфутовдумал он и о том, что Мария Ли должна унаследовать доход полторы тысячи в год, что совершенно не умаляло ее прелести.
Котлеты были превосходны, Мария съела три штуки и все время мило шутила насчет покинувшей их Грампс; любой, не знакомый с обстоятельствами, слушатель решил бы, что эта достойная дама вполне заслуживает вызова в суд. Филип был не так безоблачно веселего угнетали воспоминания о случившемся утром и опасения по поводу грядущего
В чем дело, Филип? спросила девушка, когда они встали из-за стола и устроились в тени деревьев на газоне. Я же вижу, что-то произошло. Расскажите мне все, Филип!
И он, разумеется, рассказал ей все, не скрывая ни своей сердечной боли, ни своих злых поступков. Когда он закончил, Мария некоторое время молчала и размышляла, задумчиво постукивая маленькой ножкой по упругому газону.
Филип! наконец, сказала она совершенно другим тоном. Мне кажется, с вами обходятся не слишком хорошо. Я не думаю, что ваш кузен относится к вам доброжелательноно также не думаю, что вы повели себя достойно. Мне не нравится эта история с десятью фунтами, и я думаю, вам не стоило трогать Джорджаведь он гораздо слабее вас. Пожалуйста, постарайтесь брать пример со своего отца и делать так, как он говорито, я не удивлюсь, если вы его побаиваетесьверните его расположение, а если у вас снова будут какие-то неприятности, то приходите и расскажите мне обо всем до того, как совершите какую-нибудь глупость. По словам Грампс, я довольно глупано две головы все же лучше, чем одна.
Карие глаза Филипа налились слезами, пока он слушал девушкуоднако он справился с ними и произнес:
Вы очень добры ко мне вы единственный мой друг. Иногда мне кажется, что выангел.
Чепуха, Филип! Если бы вас услышали, вы бы отправились вслед за Грампс. Не хочу больше слышать ничего подобного!
Она говорила довольно резкооднако почему-то при этом вовсе не выглядела недовольной.
Мне надо идти! вздохнул он через некоторое время. Я обещал отцу вместе с ним осмотреть новые постройки на ферме Рейнольда. Через двадцать минут я должен быть дома.
Они поднялись и вошли в дом через большое французское окно, выходящее прямо на лужайку, где они сидели.
В столовой Филип повернулся и после недолгого колебания выпалил:
Мария, не сердитесь на меня, но Можно вас поцеловать?
Мария Ли вспыхнула, как маков цвет.
Как вы смеете просить меня о таком? Но поскольку старая Грампс нас покинула, а новой Грампс пока не предвидится, мне приходится прислушиваться исключительно к собственным советам и действовать в соответствии с собственными пожеланиями и потому, если вы действительно этого хотите, Филип, то можно!
Филип поцеловал ее.
Когда он ушел, Мария Ли прислонилась лбом к холодному мраморному камину.
Я его люблю! прошептала она. Никаких сомнений!
Глава III
Филип не очень-то любил прогулки с отцомс тех самых пор, как обнаружил, что в девяти из десяти случаев они сводятся к довольно сухим лекциям по поводу управления имуществом, либо к коротким назидательным рассказам, касающимся поведения Филипа и содержащим строгую мораль. Сегодня совместная прогулка обещала стать особенно неприятной, поскольку отец вел себя прямо-таки ужасающе, убийственно вежливопосле утренней сцены иначе и быть не могло. О, насколько было бы приятнее провести этот день с Марией Ли! Дорогая Мария, он непременно навестит ее завтра
Когда Филип вернулся домой, опоздав на десять минут, он обнаружил, что его отец стоит с часами в руках возле больших напольных часов в холлесловно собираясь сверять каждую секунду опоздания Филипа.
Когда я просил тебя пойти со мной, Филип, я, если мне не изменяет память, особо упомянул, что ни в коей мере не хочу нарушать твои планы. Я прекрасно понимал, насколько мало интересав отличие от твоего брата Джорджаты испытываешь к ведению хозяйства в нашем поместье, и совершенно не собирался навязывать тебе свое общество в столь неинтересном мероприятии. Однако, поскольку ты любезно согласился сопровождать меня, теперь я весьма сожалею, что ты не посчитал нужным соблюсти пунктуальность. Я жду тебя уже семнадцать минутпозволь заметить, что в моем возрасте я уже не могу себе позволить так транжирить время. Могу я спросить, что тебя задержало?
Эта длинная речь позволила Филипу восстановить дыхание, поскольку домой он возвращался бегом. С ответом он не медлил.
Я завтракал с мисс Ли.