Андриенко Владимир Александрович - Под чужим знаменем: Курсант из Дабендорфа

Владимир АндриенкоПод чужим знаменем: Курсант из Дабендорфа

ПрологНепрофессионал.

Москва.

Управление НКГБ СССР.

1943 год.

Начальник 2-го управления комиссар государственной безопасности Максимов понял, что его агенты в Дабендофе провалились. Связи с группой больше не было. Они уже пропустили четыре сеанса. Надеяться не на что, и нужно готовить доклад начальству. И на этот раз не Меркулову, но лично Генеральному комиссару Берии.

За операцию отвечал Максимов персонально. И капитан госбезопасности Наумов был его ставленником.

Берия тогда сказал Максимову:

 Смотри, Максимов! Мне нужно знать, что происходит в Дабендорфе. Немцы не просто так создали там школу для наших предателей. У истоков стоит генерал Гелен! Руководитель отдела «Иностранные армии Востока». В его руках вся оперативная разведка на советско-германском фронте!

 Я это понимаю, Лаврентий Павлович!

 Вся эта сволочь, что собралась под крылом у Власова доставит нам еще много хлопот. И я хочу знать, что они затевают!

 Власов уже два раза посетил Дабендорф. И мы получили первые донесения от группы. Школа в Дабендорфе под контролем четырех разных ведомств. Начальником школы назначен генерал Трухин. Бывший генерал-майор Красной армии. Попал в плен к немцам в июле 1941 года.

 Я знаю кто такой Трухин, Максимов. И этот контроль четырех ведомств не дает мне покоя. Каково основное направление подготовки?

Методика и практика пропагандистской деятельности.

 А диверсионная деятельность в наших тылах?

 Таких сведений у нас нет. В школе проводятся политические занятия, уделяется время строевой и физической подготовке.

 Именно! Физической! Боюсь, что эта школа не так проста!

 Я буду докладывать товарищ Генеральный комиссар!

 Иди, Максимов!

И вот группа провалена. Основная операция ничего не принесла! А других подготовленных агентов у него нет! Максимов вызвал к себе своего заместителя старшего майора Нольмана.

 У нас беда, Иван Артурович,  сказал Максимов.

 Дабендорфская группа?  догадался Нольман.

 После ареста капитана Наумова была только одна шифровка.

Нольман сказал на это:

 Значит, Наумов пошел на сотрудничество. Если бы он молчал, то группа выходила бы на связь.

 Мы не знаем, что могло там случиться, Иван Артурович. Не стоит делать преждевременных выводов.

 Я только констатирую факты, Владимир Иванович. Никогда не считал Наумова хорошей кандидатурой.

 Они дали 5 «концертов», Иван Артурович.

 Всего 5 «концертов». А последняя шифровка сообщала о провале Наумова. И в гестапо ему смогли развязать язык. Он сдал всех.

Максимов согласился с Нольманом. Скорее всего все было именно так, хотя сам Максимов верить в это не желал.

 И теперь только ты, Иван Артурович можешь спасти положение. Ты сразу не согласился с моим планом и у тебя есть запасной вариант. Скажи мне что он есть.

 Есть.

 Пришло время задействовать его, Иван Артурович. Я не хочу докладывать о провале операции. Нам нужна группа в Дабендорфе. Что у тебя есть? Говори!

 Студент истфака МГУ имени Ломоносова Андрей Рогожин.

 Студент?

Именно так.

 Он закончил разведшколу?

 Нет, Владимир Иванович. Он пока даже не знает, что я выделил его среди иных студентов.

 Ты сейчас серьезно, Иван Артурович?

 Более чем. Владимир Иванович. В Дабендорфе работает группа профессионалов из СД. Возглавляет группу барон фон Дитмар. Я помню его по делу Воскобойника. И если они раскрыли Наумова, то нам нужен непрофессионал.

 Объясни, Иван Артурович.

 Рогожин, которого я приметил, был мне рекомендовал Ириной Ланской.

 Но Ланская была в группе Наумова! И если группы больше нет, то и Ланскую взяли в гестапо.

 Именно поэтому нам и нужен Рогожин. Он не разведчик. Но владеет четырьмя языками. Сын профессора.

 Языки это хорошо. Но чем нам поможет то, что он непрофессионал?

 Я давно присматриваюсь к этому молодому человеку, Владимир Иванович. И на его примере я думаю опробовать новый метод.

 Что за метод?

 Мы станем играть с СД. Причем опыт работы против Дитмара у меня уже есть.

 Иван Артурович, ты снова задумал авантюру?

 Все мои авантюры пока приносили хорошие плоды. И что мы сейчас теряем?

Максимов согласился. Нужно снова довериться Нольману. Так он поступал уже не один раз и жалеть о доверии к старшему майору ему пока не приходилось

***

Нольман приказал доставить к нему студента Андрея Рогожина. Тот на следующее утро сидел у него в кабинете на Лубянке.

 Здравствуйте, Андрей. Я старший майор Нольман.

 Я не понимаю, товарищ Нольман, почему меня арестовали?

 Вас никто не арестовывал, Андрей. Вас просто попросили проехать в управление НКГБ на Лубянку. Разве вам кто-то сказала, что вы арестованы?

 Нет, но

 Вот и отлично, товарищ Рогожин.

 Тогда почему я здесь?

 Я хочу с вами говорить и предложить вам работу.

 Работу?

 Да. Вы ведь хотите попасть на фронт?

 Я?

 Но вы подавали заявление?

 Мне сказали на фронте большая нужна в военных переводчиках.

 Это так.

 Я владею немецким и мог бы служить на такой должности.

 А я хочу предложить вам иную работу, Андрей. И там пригодится ваше знание немецкого языка.

 Это работа в НКГБ?

 Работа на той стороне. Андрей.

 На той стороне? Вы хотите сказать

 Да. Работа в разведке. И я знаю, что вы пока имеете самое смутное впечатление о такой работе. Но сейчас это не самое главное. Вы владеете немецким, и вы молоды. Мы не станем придумывать вам легенды. Вам не нужно учить чужую биографию. Вы останетесь Андреем Рогожиным. Вы не станете ничего скрывать от немцев. Вы расскажете им правду. О том, кто вы, и кто ваши родители.

 А зачем это?

 В итоге вы должны попасть в Дабендорф. Иной задачи я пред вами пока ставить не стану.

 Дабендорф?

 Это деревня в 40 километрах от Берлина. Там находится кадровый учебный центр, который носит название Отдел восточной пропаганды особого назначения.

 И что это за отдел?

 Школа для подготовки офицерских кадров для русских частей.

 Русских?

 Из тех, кто служит немцам. Школу создали по инициативе генерала Гелена и полковника фон Штауффенберга с целью подготовки пропагандистов восточных дивизий Вермахта.

 И что я там буду делать?

 То, что вы умеете лучше всего. Андрей.

 Я вас не понял.

 Вы будете учиться.

 Учиться? У немцев?

 Я не стану пока давать вам никаких заданий. Вам просто нужно попасть в Дабендорф.

 Но что потом?

 Потом с вами свяжутся. Андрей. На территории Дабендорфа размещаются редакции русских газет «Заря» и «Доброволец». И вы сможете впоследствии пристроиться корреспондентом в одну из них, учитывая ваше образование.

 Но как я попаду в Дабендорф?

 Это, я уверен, произойдет само собой.

 Это как же?

 Вы отправитесь на фронт, как и хотели. Но не военным переводчиком, а рядовым в пехоту. Я организую вам попадание в плен к немцам.

 В плен?

 Именно. Вас не должны убить и мои люди в агентурной разведке сделают все, чтобы вы достались немцам невредимым. А там уже дело техники. Вы попадете в лагерь для военнопленных и когда к вам придут вербовщики вы запишетесь в РОА.

 В РОА?

 К предателям Родины, товарищ Рогожин. Вы захотели жить и пошли служить немцам. Вот и все. Все пойдет естественным путем.

 Но что мне там делать?

 Я уже сказал учиться военному делу. И попутно знакомиться с другими людьми, что предали Родину.

 Но разве не нужна для такой работы специальная подготовка?

 Очень нужна, товарищ Рогожин. Но у вас этой подготовки не будет. Вернее неделя для подготовки у вас есть. Вы ведь пока не военный?

 Нет.

 Вот и отлично. Станете новобранцем и попадете в плен. Учить легенду вам не нужно. Вы расскажете свою собственную жизнь. Исключение составит только этот разговор со мной. Об этом говорить не нужно ни при каких обстоятельствах.