Инна ЩербачеваБольшое путешествие маленького Мити и его семьи
Сборы
Этот день не был похож на другие. С самого утра одна ничем не приметная городская квартира изнутри напоминала неспокойный улей пчёл. В спешке паковались сумки, вещи сортировались на нужные и «не вздумай это брать!», из всех углов «улья» то и дело доносились какие-то крики, в суете мелькали бегающие фигуры мамы и папы маленького, но вполне самостоятельного человечка Митьки.
Сам Митька наблюдал за всей этой картиной из своей кроватки в философской позе: с соской во рту, облокотившись на свою ручонку.
Справедливости ради замечу, что молодая семья эта мало чем отличалась от большинства других молодых семей. Частыми гостями здесь были ссоры по пустякам и обиды. После рождения ребёнка понимание между некогда любящими друг друга людьми и вовсе закончилось, а отношения, казалось, крепятся только штампом в паспорте и обоюдным чувством безысходности. Маленький человечек привык к этим картинам, ведь выбирать родителей не приходится.
Утренняя суета в квартире улеглась в один миг, и вот уже компания из трёх человек едет в автобусе на недельку в сельскую глушь, к родственникам.
За окном автобуса мелькали городские пейзажи: высотные дома, пёстрые вывески рекламы светской жизни, огни светофоров, прохожие
От всего этого Митька уснул, поудобнее устроившись у мамы на руках.
Он и не заметил, как суетливый городской пейзаж сменился на сельский, внешне абсолютно спокойный.
Да, со стороны кажется, что жизнь здесь течёт в другом временном измерении, просто заводь какая-то по сравнению с городской суетой.
Деревня встретила гостей со всей своей открытой душевностью и простотой. Теперь за окном виднелись покосившиеся избушки и маленькие деревянные домики с оконцами в деревянных кружевах, разноцветные палисадники с множеством пестреющих цветов, деревянные мосточки и вольно гуляющие гуси, куры, поросята
День был в полном разгаре. Автобус мчался по дороге, утопающей в зелени деревьев, голова кружилась от свежего воздуха и ярких красок, буйствовавших на просторе, которые слились в один пёстрый ансамбль под названием «лето»!
Прибыли
Автобус остановился в конечном пункте прибытия в деревушке, безнадёжно затерявшейся от цивилизации.
Большая часть пассажиров вышла задолго до последней остановки, поэтому наши гости ступили на землю глухой провинции последними и в пешем порядке направились по просёлочной дороге к родительскому дому.
Митька, не совсем понимавший, куда это он попал, наблюдал за происходящим молча, широко открытыми глазами. Надо сказать, что в привычных для мальчугана условиях понятия «молчать» и «Митька» не сочетались вообще. Непонятный и невероятный набор звуков с живописной жестикуляцией и выражением глаз приходилось наблюдать практически всегда. Причём от каждого такого выступления создавалось реальное впечатление, что человечек говорит с тобой вполне осознано, только вот ты, бездарь, не знаешь языка, на котором с тобой общаются. При этом юного оратора ничуть не смущало, если собеседник не участвовал в диалоге, главное, чтобы его слушали. В принципе, вполне обычные жизненные запросы.
Дорога к дому была неблизкой, путники ковыляли усталой походкой. Но бодрее всех, пожалуй, была мама. Пока Митька размышлял над происходящим, она воодушевлённо рассказывала папе об историях из своего детства, когда-то происходивших в родной деревушке, а папа безропотно выслушивая рассказы, волок собранный багаж.
Чего ты молчишь? поинтересовалась мама.
Ну, мне тяжеловато вообще-то! А во-вторых, кто-то должен молчать.
Вот так всегда: я сама себе, а ты себе на уме!
Вот и поговорили! Слушай, мы когда-нибудь научимся общаться без скандалов?! Не жизнь, а минное поле от самого загса. Может, нам карту местности выдать забыли, а?
Понимание мы там забыли! Кольца взяли, а вот главное оставили!
На этом разговор прервался, и оставшийся путь наши герои продолжили по гравийной дороге с угрюмыми лицами под разноголосое пенье птиц.
Родня
В деревянном домике на окраине села давно поджидали гостей. У окна, открывавшего вид на дорогу, был выставлен пост. Постовым в добровольно-принудительном порядке назначен дед Фёдор, а в помощники ему старослужащий кот Тимоха.
Хозяйка, бабка Марья, как водится, хлопотала по дому.
Ну чё, не видать ещё? спрашивала она почитай каждые пять минут.
Не видать, кратко рапортовал дед.
Постовой, наглаживая довольно развалившегося на коленях кота, в очередной раз высказывал свои соображения по поводу длительного отсутствия гостей:
Я ж тебе говорю: может, что дорога длинная или на работе не пускают, ну тогда ещё и завтра ждать будем а может, они и вовсе, на автобус проспали.
Ну-ну, заливать-то проспали. Это ж не ты, как медведь на зимовке, пушкой не подымешь! ворчала между делом хозяйка.
Дед, умудрённый опытом, мало обращал внимания на ворчание жены, однако за словом в карман не лез и при случае находил что ответить, поэтому разговор их порой больше напоминал детские препирания.
У хозяйки к приёму гостей было всё готово. В русской печи, протопленной поутру, пока не так жарко, дорумянился пирог с рыбкой, пойманной дедом накануне. Запахи пирога разносились по всей избе, тревожа воображение голодных постовых, поэтому ожидание ещё больше становилось нетерпимым. Кашка для внучка, сваренная в чугунке, давно распарилась и ждала своего часа вместе с наваристым борщом на приступке свежевыбеленной печи Молочко с утреннего удоя баба Марья, как водится, опустила в ведёрке в колодец, надёжно привязав верёвкой, а в сенцах, в глиняной крынке, оставила немного для желающих и вместе с кувшином кваска убрала всё в бочонок со студёной водой из колодца. Ещё с вечера хозяйка перебрала все половички и выбрала самые нарядные для убранства пола. Деду то и дело доставалось от неё, если тот по неаккуратности собирал их ногами.
Подводило только то, что в квашонке осталось тесто, из которого нужно было успеть испечь шанежки со сметанкой, над чем сейчас и хлопотала бабка Марья.
А на улице зверствовал летний зной: солнце палило беспощадно, растения из последних сил старались сохранить цветущий вид, бабочки в поиске влаги лепились к воде, лохматый пёс, изнемогая от жары, забрался в тенёк и неподвижно развалился на земле, всё замерло в терпеливом ожидании вечерней прохлады.
В доме между тем воцарилась тишина, от которой, правду сказать, наш постовой даже немного вздремнул и едва не проспал появившихся на дороге гостей.
О! Идут! Бабка, бросай всё, скомандовал дед, родственничков встречай!
Через минуту хозяйка стояла на пороге, причитая.
Выбрались, наконец, хорошие мои, восклицала бабуля. Маленький ты мой, иди сюда, уморили тебя совсем эти олухи. В дом проходите, прохладно там. Дед! Ну ты где?!..
Прогулка
Летние дни вдали от шумной цивилизации пролетали незаметно. В один из них городская компания и дед Фёдор, который вызвался их проводить недалеко, отправились на прогулку в лес.
Айда через зады, так побыстрее будет, пояснил он. Там у нас нынче ручеёк разбушевался: был ручеёк, а стали мочаги. Ну ничего, чай, не сахарные, не растаете.
Маршрут «экспедиции» проходил через огород по тропинке, вытоптанной между грядами. Дед Фёдор, гордо шагавший впереди с вечным спутником Тимохой на плече, показывал городским огородное богатство:
Вот ты видал, чего насадила травы всякой. Кто есть-то будет? Видал, вот кабачки какие-то, баклажаны, фасоль. на черта она мне?! А картошку насадили, её ведь ещё и копать надо! Я думал, нынче тут всю спину оставлю, пока воткнул её в землю! Вон, вон щавель растёт, видишь, зять, и ревень там же. Хоть бы раз пирогов напекла где там, не дождёсси!
Иди давай, ворчун старый! как гром среди ясного неба, раздался голос старухи, решившей приобщиться к прогулке. Уморит, пока до леса доведёт! Я вот напеку тебе щас пирогов, дождёсси!
Молодые переглянулись, еле сдержав смех, и уставились на провожатого.