Таким образом, когда вы в следующий раз будете глядеть на огонь, присмотритесь повнимательнее. Может статься, вы обнаружите, что в то же самое время и огонь глядит на вас. И не имеет значения, что это будет: тихо тлеющая лучина, весело полыхающий костёр или извергающийся вулкан. Мы повсюду!
Тем не менее, смертные редко замечают нас. Обычно мы укрываемся от них, прячась в языках пламени, с которым мы состоим из одной и той же материи. Однако, если бы люди чаще присматривались к огню, они возможно заметили бы изредка возникающих в нём странных существ, похожих на сияющих ярко-белых светлячков в лучезарных переливающихся накидках или плащах разных цветов: жёлтых, зелёных, синих... Сам я, кстати говоря, ношу оранжевый плащ. Ну да это так, к слову... Эти существа и есть мы - огненные эльфы. Впрочем, люди редко бывают настолько внимательны. И даже если кто-то из вас на краткий миг и замечает белый силуэт, промелькнувший в пламени горящей свечи, то обычно решает, что его обмануло зрение, либо что он стал свидетелем какой-то необычной химической реакции.
Лишь немногие мудрецы из вашего числа, именуемые алхимиками и заклинателями, знают о нашем существовании и даже, случается, пишут про нас всякие умные книги. Вот, например, что говорится о моём племени в старинной рукописи одного учёного философа, которую мне как-то раз довелось мельком видеть:
"...якоже народец сей любознателен да егозлив не в меру! А любити боле всего призревать за миром наружним и наипаче за родом Адамовым, а тако же в прятки и догонялки друг с другом играти. Изловити же их по сю пору никто не сподобился, ибо юрки до крайности..."
В принципе, всё это достаточно точно описывает суть моего народа. Хотя я бы лично предпочёл заменить слово "егозлив" на что-нибудь менее пренебрежительное, к примеру "подвижен" или "жизнелюбив".
Одна из интереснейших особенностей моего мира состоит в том, что всё в нём невероятным образом перепутано и перемешано. Такая штука, как расстояние, здесь очень относительна. Так если в какой-то части Лабиринта есть два Окна, расположенных впритык друг к другу, это вовсе не означает, что в вашем мире те огни, которым эти Окна соответствуют, расположены столь же близко. То есть во многих случаях они и в самом деле находятся по соседству, но бывает и так, что они оказываются разнесены на многие километры.
Сейчас ты смотришь из пламени газового светильника на изящные фасады богатых особняков главной улицы большого промышленного города. Затем переводишь взгляд на соседнее Окно... И вот ты глядишь на тот же самый город, но уже издали, из костра, разведённого в укромной горной лощине одиноким пастухом. Пёстрый праздничный фонарик над витриной сувенирной лавки и огромная пышущая жаром печь на сталеплавильной фабрике... Украшенный изысканными изразцами камин в главном зале бургомистерского дома и тусклая масляная лампа в лачуге бедняка... Рождественская ёлка, пылающая всеми красками на центральной площади, и куча мусора, одиноко тлеющая в стылой яме между двумя бараками на почерневшей от копоти окраине... Всё это смешивается в единый немыслимый узор, запомнить который не смог бы и мудрейший из ваших мудрецов.
Даже самим эльфам, с рождения привыкшим к хитросплетениям Лабиринта, трудно порой бывает ориентироваться в нём по памяти. Шестое чувство - вот что помогает нам отыскивать правильный путь. И это чувство вполне неплохо у нас развито. Достаточно, для того чтобы в большинстве случаев мы могли быстро находить нужные нам Окна, руководствуясь чистой интуицией.
У многих моих знакомых есть свои любимые Окна. У меня тоже есть одно Окно, которое я посещаю особенно часто. Это пламя свечи, установленной в бронзовый подсвечник имеющий форму комической статуэтки рождественского эльфа. Подсвечник этот принадлежит мальчику по имени Элвин. Элвин часто зажигает свечу и беседует со мной, когда никто не видит. Самое забавное, что мы общались подобным образом ещё до того, как он впервые узнал о моём существовании. Не можете взять в толк, как такое возможно? Что ж. Как раз об этом и повествует моя история. О том, как мы познакомились с Элвином, о том, как однажды благодаря мне он избежал страшной беды... чуть не угодив при этом в ещё большую беду... Ну и ещё кое о чём.
С чего бы мне начать свой рассказ? Пожалуй, начну с начала - с фонаря на углу двух улиц, красного кирпичного забора и лакированной коляски морёного дуба...
Глава Первая,
в которой описывается город миллиона огней
Цвергбартшмидтберг поражает приезжих, впервые оказавшихся в нём, всем: богатством центральных фешенебельных районов, бедностью и неопрятностью районов окраинных, техническим прогрессом, который чувствуется здесь повсюду, от главной площади до самых отдалённых предместий... но в первую очередь, конечно же, - своим названием. Название это, впрочем, мало кто может запомнить и тем более выговорить, посему в обыденном разговоре как самими горожанами, так и гостями обычно используется куда более удобное и человечное сокращение: "Берг".
Берг - не просто самый большой из городов Независимых Срединных Земель. Это промышленный гигант, поставляющий свою продукцию как в другие независимые города, так и в оба соседних королевства: Северное и Южное. На расстоянии дня пешего хода к северо-востоку от города возвышается цепь высоких островерхих гор - южная оконечность Большого Драконьего хребта. Ещё пару веков назад лишь горцы пасли свои стада в тамошних нелюдимых ущельях. Сегодня же, спустя каких-то полтораста лет с тех пор как там были найдены богатейшие месторождения железа, каменного угля и других полезных ископаемых, на крутых склонах и в укромных долинах, словно опята по осени, проклюнулось несметное множество больших и малых шахтёрских посёлков. В посёлки со всех сторон начал стекаться предприимчивый люд, стремящийся трудом рук своих обеспечить себе безбедную старость. И сам Берг возник в то же время, но не в горах, а чуть южнее и западнее, на широкой равнине у развилки двух важнейших торговых трактов - Барсучьего и Беличьего. Там он развернулся во всей своей красе и величии. Сотни мелких мануфактур и крупных фабрик, производящих самые разнообразные товары, протянули ввысь свои закопчённые трубы, неустанно наполняющие небо дымом печей, а окружившая город дорожная сеть наполнилась повозками караванщиков, развозящих готовые изделия в самые отдалённые уголки населённых земель.
На улицах и площадях Берга можно встретить кого угодно. Богатые промышленники, потомки первых основателей города, все как один низкорослые, коренастые и крючконосые, то и дело попадаются на глаза среди толп странствующих торговцев, мелких курьеров, простых работяг и разносчиков почты. Ремесленники и лавочники, инженеры и строители, ювелиры и трубочисты, бездомные попрошайки и крупные банкиры - вот лишь малая часть того пёстрого узора, который представляет собой здешнее население.
А ещё в этом городе несметное множество огней! Если прочие большие поселения обоих королевств до сих пор освещаются факелами и масляными лампами, да и то по большей части лишь главные улицы, то здесь даже на окраинных улочках горят керосиновые светильники, а кое-где даже новомодные газовые фонари. Огни здесь повсюду: в очагах фабричных казарм, в печах заводских корпусов, в лампадах библиотек и центрального исторического музея... Поистине это город миллиона огней! Именно поэтому каждый человек, впервые очутившийся в Берге, ощущает себя так, словно он ненароком перенёсся в какую-то иную, более прогрессивную эпоху. И по этой же причине эльфы так любят это место. Ведь оно даёт моему народу почти неиссякаемые возможности для занятий нашим любимым делом - подглядыванием за людьми.
Была зима. На грязном сером тротуаре, на закопчённых черепичных кровлях домов, на висячих вывесках бакалейных и скобяных лавок покоился слой уже немолодого пепельно-белого снега. Последняя неделя выдалась морозной и прохожие шагали вдоль улиц быстрее обычного, усердно кутаясь в шубы и тёплые накидки и мечтая как можно скорее вновь очутиться в уютном окружении домашних стен. Снег заунывно и однообразно скрипел под твёрдыми подошвами башмаков. Небо скрывали бесцветные по-зимнему унылые тучи, которые всем своим видом напоминали, как далеко ещё долгожданная весна.