За длинными, расставленными вдоль обширного прямоугольного зала столами трудилось около полусотни мужчин, женщин и детей. Большинство стояли на ногах, хотя отдельным везунчикам посчастливилось занять сидячие места на грубо сколоченных деревянных скамьях. Каждый работник был занят на каком-то определённом производственном этапе, из раза в раз повторяя одинаковые действия. Кто-то готовил фитили для будущих свечек, опуская плетёный хлопковый шнур в ёмкости с жидким воском и пропуская его через охлаждающий барабан, чтобы шнур затвердел. Кто-то наматывал уже охлаждённый фитиль на катушки и передавал дальше к столу, где другие работники, в основном молодые девушки, нарезали фитили на отдельные более или менее короткие отрезки по размеру будущих изделий. Ещё одна партия устанавливала готовые фитили на специальные подвески, поочерёдно погружая их в чан с подогретым воском до тех пор, пока будущие свечи, с каждым разом становясь всё толще и круглее, не обретали в итоге нужную форму и диаметр. Следующая группа макала получившиеся заготовки сперва в котёл с подогретой краской, а затем в ёмкость с холодной водой, после чего подвешивала их сушиться. Наконец последняя бригада, состоящая преимущественно из детей и подростков помладше, сортировала уже готовые подсохшие свечи разных цветов и размеров по отдельным коробкам и относила на склад.
В тот миг, когда я только появился в пламени лампы, подвешенной на длинной медной цепи к пыльной потолочной балке, работа в цехе кипела, как и всегда за час до окончания трудового дня. Однако уже в следующую секунду, когда худощавый мистер Флинтбери вслед за своим обширным управляющим, а с ними и Бьорн с Борзом возникли на пороге, всеобщее воодушевление мгновенно стихло. Похоже, весть о визите хозяина уже успела облететь фабрику. Оторвавшись от своих дел, все дружно уставились на промышленника. Ещё бы! В конце концов, не каждый день получаешь возможность увидеть своё высшее начальство. В какой-то степени его появление можно сравнить с внеочередным королевским выездом, во время которого любой городской бедняк, пробившийся в первые ряды толпы, получает возможность лично рассмотреть каждую бородавку на носу монаршей особы.
Надо признать, мистер Флинтбери был весьма лояльным и терпеливым человеком. Куда более лояльным и терпеливым, чем большинство представителей его круга. На самом деле он, как это ни странно, вообще был довольно славным парнем, несмотря на свою личину закостенелого сухаря. Мало кто брался оспаривать тот факт, что на принадлежащих ему производствах условия труда куда лучше, чем на предприятиях конкурентов. Так же и его отношение к собственным подчинённым было гораздо снисходительнее.
Вот и теперь, вместо того чтобы немедленно крикнуть "Чего уставились, лодыри, а ну за работу!", как это сделал бы всякий на его месте, фабрикант лишь окинул присутствующих безучастным взором и полуприветственно-полувопросительно произнёс одно единственное слово: "Господа?". При этом он даже снизошёл до того, что поднял руку и пощупал край своего цилиндра, приподняв его на пару миллиметров. Тем не менее, жест этот в то же время как бы говорил: "Я понимаю, что моё появление не может не вызывать интерес, но всё-таки не думаете ли вы, что вам следовало бы вернуться к исполнению своих непосредственных обязанностей?" Похоже, сотрудники правильно истолковали бессловесное послание и тут же, не мешкая, вновь возвратились к прерванным занятиям.
- И всё же какая честь, что вы нашли время лично посетить наше скромное производство! - воскликнул Фламболл, медленно шествуя вслед за своим начальником вдоль зала.
- Ну, не стоит так уж прибедняться. В конце концов, ваше "скромное" производство обеспечивает двенадцать процентов моего ежегодного дохода, - заметил Флинтбери, скривив губу. - Что же касается причины, по которой я лично объявился здесь... До вас, возможно, доходили слухи, что мой доверенный аудитор мистер Фредегар Титбит пропал без вести некоторое время назад во время очередной рабочей командировки через Хэлвудскую чащу?
- Что вы говорите! В самом деле? Какой кошмар! Нет, я впервые об этом слышу, - Фламболл всплеснул руками и поражённо покачал головой. - Да, это и в самом деле большая потеря для всех нас! Всё-таки правы те, кто призывает с корнем выжечь эти дебри. Подумать только, сколько от них бед!
К стыду своему должен признаться, что и для меня сообщение о пропаже Фредегара оказалось неожиданностью, хотя обычно мы, эльфы, узнаём все новости первыми. Мне живо вспомнился этот молодой человек, никогда не расстающийся со своими излюбленными квадратными очками в роговой оправе, а также белой крахмальной рубашкой и бриджами цвета цветущей сирени. Высокий, подтянутый, неизменно вежливый... и невероятно нудный. Неужто его и вправду нет больше в числе живых людей? Печально...
- Да. Крайне ценный кадр, - сухо кивнул мистер Флинтбери, наблюдающий в эту минуту за процессом погружения подвески с закреплёнными на ней рядами фитилей в чан с расплавленным воском. - На остальных вряд ли можно до такой степени положиться. Так что, пока я не нашёл достойную замену, мне придётся лично заниматься плановым осмотром. Что ж, иногда полезно бывает немного прогуляться и проветрить старые кости.
Продолжая обходить помещение по периметру, мистер Флинтбери поступательно и скрупулёзно проверял каждое рабочее место, периодически делая отдельным работникам краткие замечания и задавая вопросы, касающиеся производства. Обойдя таким образом весь зал и добравшись до ведущей наверх лестницы, джентльмены поднялись на второй этаж и перешли в фейерверочный цех.
В этом зале царила всё та же трудовая атмосфера, что и в предыдущем. На скамьях за длинными деревянными столами сидело три или четыре десятка человек. Одни нарезали, скручивали и склеивали плотный картон, изготавливая из него внешние корпуса будущих фейерверков, и укладывали в них отрезки огнепроводного шнура. Другие наполняли корпуса взрывчатой смесью, добавляя в неё "звёзды" и "кометы" - взрывные заряды, смешанные с разными красителями и помещённые в отдельные оболочки. Третьи закупоривали корпуса сверху, прикрепляя к основаниям мешочки с подъёмными зарядами. Четвёртые заворачивали их в бумагу, помещали в длинные пусковые трубы и относили готовые изделия на склад.
Войдя в цех, управляющий фабрики и её владелец продолжили свой размеренный обход. Я следил за ними из пламени закрытого светильника, установленного около одного из рабочих столов. В тот момент, когда я в очередной раз менял точку обзора, меня привлекло движение в соседнем Окне, мерцающем буквально на расстоянии вытянутой руки от первого. Отвлёкшись на минуту, я выглянул из одной сферы и заглянул в соседнюю, переключив своё внимание на другую картинку.
В сверкающем огнистом ореоле передо мной предстала дверь чёрного хода на первом этаже всё того же здания. На самом деле этот запасной ход использовался работниками предприятия не менее часто, чем главные ворота. Дело в том, что этим путём можно было почти напрямую попасть ко второму фабричному корпусу с расположенным в нём спичечно-коробковым цехом. Таким образом, служащие, у которых возникала необходимость зачем-то перейти из корпуса в корпус, предпочитали ходить здесь, вместо того чтобы топать к главному выходу, после чего тратить ещё полторы минуты на обегание здания снаружи.
Возле двери на старом облезлом стуле сидел немолодой усатый сторож в потёртой военной шинели и с хмурым видом читал вчерашнюю газету, пыхтя старой давно нечищеной трубкой. Бумагу человек придерживал левой рукой и ей же, положив газету на колени, перелистывал страницы, поскольку правой руки у него просто не было - рукав шинели, начиная от локтя, был пуст. Периодически сторож, видимо вычитав что-то, пришедшееся ему не по вкусу, мрачно хмыкал и перемещал трубку из одного угла рта в другой. При этом из её чаши вырывались обильные, похожие на маленькие грозовые тучки клубы густого тёмно-серого дыма.
Как раз в этот момент через дверь с улицы внутрь здания вбежал Элвин...
Глава Вторая,
где доказывается, что лучшим другом человека может стать даже бронзовый подсвечник
- ...так что завтра у нас последний рабочий день перед Рождеством. А потом будет сразу два выходных! Мистер Фламболл велел выдать всем премию в честь праздника. Представляешь, Светик, нам каждому выдали по целой шоколадке! Мою, правда, у меня уже отобрали... Но ничего - понюхать я её успел. Знаешь, Светик, она так здорово пахла! А послезавтра ровно в полночь на площади обещают устроить большущий фейерверк! Все наши пойдут на него смотреть... Меня, конечно, с ними не пустят - я, как обычно, буду сидеть с тётей Гертрудой. Но это тоже ничего, ребята обещали рассказать, какую красотищу я опять пропустил. Говорят, в этот раз актёры покажут целое представление! Вот, наверное, здорово будет! Жду не дождусь, когда мне будут про всё это рассказывать...