- Да, конечно, - сказал я. - Еще бы! Можно я войду?
Он пожал плечами. Не обращая на меня внимания, положил тостер на палке,
щелкнул какими-то выключателями и выпрямился.Свистящийзвукпостепенно
затих, мерцавшие лампочки потухли.Другиепродолжалигореть,ноГрек,
по-видимому, считал, что может кончить это свое занятие, в чем быонони
заключалось.
Потомподошелкомне,имыпожалидругдругуруки.Ясказал
одобрительно:
- А симпатичная у тебя лаборатория, Грек. Не знаю, что этоутебяза
оборудование, но оно очень доро... доброкачественное, хотел я сказать.
Он хмыкнул.
- Так и есть. И то и другое. Дорогое и доброкачественное.
Я засмеялся.
- Послушай, - сказал я, - ты вчера здорово накачался.Знаешь,чтоты
сказал мне о том, чем ты здесь занимаешься?
Он быстро взглянул на меня.
- Что?
- Ты сказал, что занимаешься трансмутацией, - и я засмеялся еще громче.
Он смерил меня задумчивым взглядом, имнебылопоказалось...нуне
знаю, что мне показалось, но мне стало не по себе. У него тамбылополно
всяких непонятных штуковин, и его рука потянулась к одной из них.
Но потом он сказал:
- Старина Вирджи!
- Вот-вот, - подтвердил я поспешно.
- Я должен извиниться перед тобой, - продолжал он.
- Да за что же?
Грек кивнул.
- Я ведь забыл, - признался он смущенно. - Ятолькосейчасвспомнил,
что это я стобойбывалоткровененнапоследнемкурсе.Единственный
поверенный моих секретов. И ты сохранял мою тайну все это время.
Я кашлянул.
- Брось! - сказал я великодушно. - Пустяки какие!
Он одобрительно кивнул.
- Да, это похоже на тебя,-сказалон,отдаваясьвоспоминаниям.-
Десять лет, а? И ты ни словом не проговорился, верно?
-Нисловом,-завериляего,иэтобылочистойправдой.Я
действительно ни словом не проговорился. Даже самому себе. Дело в том, что
я не имел ни малейшего понятия, о чем он говорил. Я сохранил его тайну?Я
даже не помнил, что это была за тайна! И теперь чуть с уманесходилот
злости.
- Я был уверен в тебе, - сказал Грек, вдруг оттаивая.-Язнал,что
могу тебе доверять. Наверное, так - иначе ябыничегонесказалтебе,
правда?
Я скромно улыбнулся. И продолжал изо всех сил напрягатьсвоюдурацкую
память.
Потом он сказал:
- Ладно, Вирджи. Ты имеешь право навознаграждениезато,чтоумел
молчать. Вот что: так уж и быть, я скажу тебе, над чем я работаю.
И сразу у меня напряглась шея. Что он сказал? "Так уж и быть..."? Я сам
часто пускал эту фразу в ход.
- Для начала, - сказал Грек, внимательно всматриваясь в меня,-тебя,
может быть, интересует, чем я занимался, когда ты вошел?
- Конечно, - ответил я.
Он немного поколебался.
- Некоторые.