В первой половине XIII в. шведские феодалы развернули наступление на земли финских племен и завладели юго-западной Финляндией. Попытки продвижения далее на Восток неизбежно должны были привести к столкновению с Новгородом, которому принадлежало устье Невы и побережье Ладожского озера. И в 1240 г. шведское войско впервые после 1164 г. вошло из Финского залива в Неву. Предводительствовал им, возможно, ярл (второй по значению титул в Швеции после короля) Ульф Фаси (достоверность сведений позднейших источников, что командовал шведскими силами Биргер, позже фактический правитель Швеции, сомнительна). Вряд ли целью шведов был поход на сам Новгород, скорее всего в их задачу входило укрепиться в устье Невы с целью отрезать Новгородской земле выход к морю и лишить ее возможности противостоять шведам в борьбе за Восточную Финляндию. Момент для нападения был избран удачно; военные силы князей Северо-Восточной Руси, часто приходившие на помощь новгородцам во внешних войнах, были ослаблены в результате тяжелых потерь, понесенных во время похода Батыя 12371238 гг.
Какой опыт участия в военных походах был к этому времени у 19-летнего Александра, неизвестно. Не исключено, что он принимал участие в походе отца 1234 г. против немецких рыцарей-крестоносцев, обосновавшихся в первой трети XIII в. на землях прибалтийских племенпредков эстонцев и латышей, походе, закончившемся успешной для русских войск битвой на реке Эмайыги в Юго-Восточной Эстонии. Возможно, что участвовал Александр и в действиях отца против литовцев в 1239 г. Но, во всяком случае, ему впервые приходилось действовать самостоятельно, самому принимать решения и брать на себя руководство военными действиями.
Получив известие о появлении шведского войска, новгородский князь мог занять выжидательную позицию, послать просьбу о военной помощи отцу во Владимир, попытаться собрать ополчение из жителей Новгородской земли. Но Александр принял иное решение: только со своей дружиной и небольшим отрядом новгородцев немедленно атаковать противника. «Не в силѣ Богъ, но в правдѣ», сказал, по свидетельству автора Жития Александра, князь, отправляясь в поход.
15 июля 1240 г., в воскресенье, русское войско внезапно атаковало численно превосходивших шведов, расположившихся лагерем близ впадения в Неву реки Ижоры. Противник, застигнутый врасплох, понес тяжелые потери. Погиб второй по значению шведский военачальник (названный в русской летописи «воеводой») и много знатных воинов. Согласно Житию Александра, сам князь сошелся в бою с предводителем вражеского войска и ранил его копьем в лицо. Сражение прекратилось, по-видимому, с наступлением темноты, и шведы получили возможность похоронить погибших. Под покровом ночи остатки вражеского войска погрузились на корабли и отплыли восвояси.
В конце того же 1240 г. агрессию против Новгородской земли начали немецкие рыцари-крестоносцы. В течение первой трети XIII в. рыцари Ордена меченосцев захватили земли прибалтийских племенэстов, ливов, латгалов. Владения Ордена вплотную соприкоснулись с границами Руси (по реке Нарове и Чудскому озеру). С конца 10-х гг. начались непосредственные столкновения Ордена с русскими войсками. После поражений, понесенных крестоносцами от Ярослава Всеволодича в 1234 г. и особенно от литовцев при Шяуляе в 1236 г. (где погибли почти все рыцари-меченосцы48 человек), произошло слияние Ордена меченосцев с обосновавшимся в Восточной Пруссии Тевтонским орденом (1237 г.). Получившая подкрепление из Пруссии и Германии часть соединенного Ордена, расположившаяся на территории современных Эстонии и Латвии, стала именоваться Ливонским орденом. Не удовольствовавшись завоеванием прибалтийских племен, крестоносцы попытались перенести экспансию на территорию русских земель. Как и при вторжении в Восточную Прибалтику, за спиной Ордена стоял папский престол в Риме. Завоевание народов Прибалтики освящалось идеей обращения их в христианство (предки эстонцев и латышей были в это время еще язычниками), война с Русью оправдывалась тем, что ее жители были, с католической точки зрения, «схизматиками»приверженцами восточного, православного варианта христианства. В конце 1240 г. немцы захватили Изборскгород на западной границе Новгородской земли. Затем они разбили войско крупного полусамостоятельного центра Новгородской землиПскова и благодаря последующему сговору с частью псковского боярства заняли этот город. На северо-западе Новгородской земли немцы обосновались в погосте Копорье (к востоку от реки Наровы близ Финского залива). Вся западная часть новгородских владений разорялась немецкими отрядами.
Положение осложнилось тем, что в разгар немецкого наступления, зимой 12401241 гг., князь Александр рассорился с новгородскими боярами и уехал к отцу в Переяславль вместе со своим «двором» (дружиной). Политический строй Новгорода обладал определенными специфическими чертами, отличными от строя других русских земель. Здесь значительную силу представляло местное боярство, которое приглашало на новгородский стол князей из разных земель по своему усмотрению. Часто князья, не поладившие с местной знатью, вынуждены были покидать Новгород. Это случилось и с Александром (о причинах конфликта источники не сообщают).
Тем временем немецкие отряды стали появляться уже в 30 верстах от Новгорода, и новгородцы отправили к Ярославу Всеволодичу посольство с просьбой о помощи. Ярослав послал к ним второго по старшинству из своих сыновейАндрея. Вскоре, по-видимому, выяснилось, что он не может должным образом организовать сопротивление захватчикам, и к Ярославу было снаряжено новое посольство, во главе с новгородским архиепископом с просьбой отправить княжить в Новгород вновь Александра. И «вда Ярослав сына своего Александра опять».
Вернувшись в Новгород, Александр принялся за организацию отпора крестоносцам. Первый удар он направил (в 1241 г.) на Копорьеопорный пункт захватчиков на северо-западе Новгородской земли. Крепость, построенная здесь противником, была взята, часть пленных немцев Александр привел в Новгород, часть отпустил; в то же время перешедших на сторону врага изменников из обитавших в районе Копорья финноязычных племен водь и чудь он приказал повесить. В начале следующего, 1242 года, Александр со своей дружиной, войском из новгородцев и отрядом во главе с братом Андреем, присланным отцом в подмогу из Суздальской земли, двинулся на земли Ордена. При этом он перекрыл пути, связывавшие немецкие владения с Псковом, а затем внезапным ударом занял город. Немцы, находившиеся в Пскове, были захвачены в плен и отосланы в Новгород. Перейдя границу владений Ордена, Александр отправил вперед разведывательный отряд во главе с братом новгородского посадника (высшего должностного лица Новгорода из числа местных бояр). Этот отряд напоролся на орденское войско. В завязавшемся бою погиб предводитель отряда Домаш Твердиславич, часть воинов погибла или попала в плен, другие бежали к Александру. После этого князь отступил на лед Чудского озера (естественной границы между новгородскими и орденскими владениями) и занял позицию у его восточного берега.
5 апреля 1242 г., в субботу, орденское войско атаковало русских. Построившись клином (в русских источниках того времени это построение именуется «свиньею»), немцы и чудь (эсты) сумели прорвать оборонительную линию, составленную из легковооруженных воинов, но были атакованы с флангов конными отрядами (очевидно, дружинами Александра и Андрея) и потерпели полное поражение. Воины Александра преследовали бегущего противника 7 верст по льду до западного берега озера.
Согласно новгородской летописи, в битве «паде Чюди бещисла» (бесчисленное множество), а немцев 400; кроме того, еще 50 немцев были захвачены в плен и приведены в Новгород. Ливонский источник«Рифмованная хроника» называет другие цифры потерь: 20 рыцарей убитыми и 6 пленными. Это расхождение, однако, связано, скорее всего, не с завышением вражеских потерь в первом случае и занижением «своих» в другом. Собственно рыцари Ордена составляли наилучшим образом экипированную и подготовленную часть немецкого войска, но численно очень незначительную: по данным той же Хроники, во время похода на Псков в 1268 г. из каждых ста воинов лишь один был рыцарем Ордена. Помимо рыцарей, в бою участвовали их военные слуги, воины дерптского епископа, вероятно отряды из немецких колонистов-горожан. Русский источник называет примерное общее число немецких потерь; в ливонском же речь идет только об орденских рыцарях. По подсчетам исследователей, в 1242 г. в Ливонии было всего около сотни рыцарей, при этом значительная часть их сражалась с балтским племенем куршей. Таким образом, потери в 26 человек убитыми и пленными составляли, видимо, около половины от числа рыцарей, участвовавших в Ледовом побоище, и около четвертиот общего числа рыцарей Ливонского ордена.