Валерий ПылаевГорчаков. Юнкер
Глава 1
Проснулась?
Лена не ответила во всяком случае, словами. Негромко фыркнула, заерзала, убрала под одеяло умопомрачительную ножку и отвернулась. Наверняка ей было жарко солнце уже как следует нагрело крышу прямо над ее крохотной квартиркой, да и ночка выдалась горячей.
И все-таки госпожа репортер старательно пряталась.
Проснулась, утвердительно повторил я, пристраиваясь на край кровати. Доброе утро.
Из-под одеяла послышалось что-то среднее между ворчанием и мяуканьем?
Не понимаю по-кошачьи. Я улыбнулся и опустил ладонь туда, где под толстой тканью по идее должна была находиться попа. Потрудитесь объяснить, сударыня.
Между прочим, я на тебя еще немного сержусь. Лена высунула из-под одеяла кончик носа. Вот!
Важное замечание. И, главное, своевременное.
Лен, ну ты же должна понимать, вздохнул я. У меня вообще-то брата убили!
Да я не про тогда Лена вылезла примерно по шею. А про вчера! Что ты вообще о себе возомнил? Пришел и думаешь, что я тут же должна скидывать с себя одежду?
И с себя, и с меня. Как она, в общем, и сделала.
Ну, не то чтобы должна-а-а протянул я, забираясь рукой под одеяло. Будем считать, что мы оба соскучились.
Ничего не знаю! Лена смешно дернула ногой и попыталась отползти к стенке. Ваше сиятельство негодяй. Соблазнили бедную девушку
Дальше я слушать не стал схватил покрепче и одним движением сдернул с бедной девушки одеяло. Та визгнула, безуспешно попыталась прикрыться руками и вдруг порхнула мне на колени.
Нет. Бесполезно. Лена обвила меня руками и мягко ткнулась губами куда-то под ухо. Кажется, я не могу на тебя сердиться представляешь?
Охотно. Я пристроил ладони на тонкую талию. Я больше так не буду.
Что значит не буду?!
Лена повалила меня на кровать. Я, разумеется, не сопротивлялся. Она уж точно не хуже меня знала, что делать, и если уж решила немного покомандовать почему нет?
Ваше сиятельство в плену. Лена обхватила мои запястья, будто сковывая, и уселась на меня сверху. И любая попытка к бегству будет расценена
В общем, утренний кофе пришлось отложить. Домой я так и не позвонил ни вчера, ни утром, но особых угрызений совести по этому поводу не испытывал. Миша едва ли сильно расстроится, пропади я вдруг пропадом, а дед с Андреем Георгиевичем наверняка и так прекрасно все знали. Среди полутора десятков плетений, которыми меня обвешали, как новогоднюю елку, просто не могло не оказаться хотя бы одного следящего заклятья.
А скорее, пары-тройки: разобраться с половиной я так и не смог, а какие-то, вероятно, и вовсе не заметил не хватило ни класса, ни опыта, ни даже грубой силы Дара. Дед работал изящно, маскируя контуры под мой природный фон. Какие-то из них завязывались на исцеление, какие-то на защиту от высокоуровневой магии а какие-то должны были сработать только в том случае, если по мне принялись бы палить из винтовок. Не самые надежные Панцирь, Латы или стандартный Щит сработали бы, пожалуй, получше.
Но не ходить же по столице упакованным в магическую боевую броню.
Вряд ли после случившегося кто-то всерьез посчитал бы меня трусом, а деда излишне осторожным. И все же полноценный защитный «обвес» не только вызвал бы слишком много пересудов, но и доставил бы некоторые скажем так, бытовые неудобства.
Лена без труда стащила с меня рубашку, но на Латы ее бы точно не хватило. И вечер однозначно бы не удался. А защиты мне хватало и так и новообретенной, и своей собственной.
Не говоря уже о трех машинах, следовавших за мной везде и всюду. Здоровенную серую «Волгу» с тремя охранниками мне навязал Андрей Георгиевич, не оставив даже шанса на возражения. А две других неприметные легковушки, покрытые пылью чуть ли не до самой крыши, заметил уже позже. И почти случайно рассказывать мне о них, разумеется, никто не собирался.
Приходилось понемногу привыкать. К счастью, положительные моменты тоже имелись
Немного утреннего самолюбования? улыбнулась Лена.
Не совсем. Я вздохнул и положил свежий номер «Вечернего Петербурга» на край стола. Просто думаю, как со всем этим жить дальше.
Александр Горчаков герой или преступник?
Я снова загремел на первую полосу и на этот раз с заголовком впятеро громче любого из предыдущих. Статью я уже читал: дважды вчера вечером и только что, за кофе освежить в памяти. На этот раз газетчики полоскали меня весь первый разворот но, надо сказать, делали это с уважением. Пожалуй, даже с нотками восхищения. История юного князя, в один день потерявшего старшего брата и в одиночку раскрывшего целый заговор, трогала чуть ли не до слез. Конечно, мне досталось и за стрельбу, и за драку, и за гонку на чудовищной машине без номеров но все это выглядело по меньшей мере оправданным.
Под стать статье была и фотография. Четкая, качественная, едва не на половину разворота. Явно Ленина но не совсем. Откровенной ретуши я так и не разглядел, но что-то подсказывало: вряд ли после всего случившегося я мог сидеть на капоте машины так красиво. Тяжеловесно, вальяжно, пристроив ногу куда-то на радиатор будто специально позировал. И смотрел не в кадр, а куда-то в сторону, вдаль да еще и с фирменным усталым прищуром героя американского боевика.
В общем, обласкали хоть и с оговорками.
И даже не под твоим авторством. Я скосился на низ газетного листа и снова прочитал незнакомую фамилию. Как-то непривычно, что ли
Увы. По рангу не положено. Лена отставила чашку с кофе и указала пальцем в потолок. Тут с самого верху велели.
Похоже, кто-то там теперь меня очень любит Или, что вероятнее, получил вполне конкретные указания.
А столичная публика официальную версию событий, пусть и слегка «желтоватую». Юный князь Горчаков герой хоть и хулиган-беспредельщик. Совсем не юный поверенный Колычев предатель, решивший рассорить два могущественных дворянских рода, чтобы под шумок прибрать к рукам кое-какие ценные бумаги, а заодно и прикрыть свои темные делишки кровью. Небольшая заварушка на Фонтанке, пять трупов и вовремя подоспевшие городовые. Событие громкое, но не такое уж, в сущности, и масштабное.
При детальном рассмотрении версия «Вечернего Петербурга» тут же начинала трещать по швам. Но в целом смотрелась достаточно убедительной и наверняка устроила если не всех, то многих.
Какой-то ты мрачный
Голос Лены прозвучал чуть обиженно. Неудивительно ночь с красоткой, статья, выставляющая меня чуть ли не спасителем империи, утренний кофе, лето, солнце, пробивающееся сквозь занавески на кухне Нормальный человек на моем месте просто обязан был излучать довольство и радость.
Не мрачный. Я улыбнулся и осторожно отхлебнул из чашки. Просто задумчивый.
Угу Была у меня одна штука интересная. Лена поболтала босыми ногами. А теперь даже не знаю, показывать тебе или нет.
Показывай. Я пожал плечами. Если уж и правда твоя штука такая интересная.
Но, похоже, еще и то ли неприятная, то ли и вовсе опасная. На мгновение Лена явно успела пожалеть, что вообще завела разговор, но делать было нечего. Поднявшись со стула, она поковырялась где-то в шкафчике для посуды и положила передо мной фотографию.
Похожую на ту, что попала на первую полосу. Только взятую крупным планом: Настасьиной машины в кадре почти не осталось лишь часть крыши за моим плечом. Сам я оказался справа, поместился где-то по плечи и вышел слегка размазанным чуть-чуть не попал в фокус.
Зато попал Багратион. Похоже, Лена сфотографировала нас сразу после окончания разговора: светлейший князь уже развернулся ко мне спиной, но отойти еще не успел. Он оказался чуть ближе к камере и по странному совпадению чуть ли не копировал мою позу: вполоборота, с опущенными плечами и слегка наклоненной головой почти в профиль.
Багратион был чуть ли не втрое старше меня и уже успел поседеть, но сходства не заметил бы разве что слепой. Природа не наделила меня ни носом с горбинкой, доставшимся светлейшему князю от грузинских предков, ни серебристой щетиной на щеках, но контур лба, линия волос по бокам, на висках, форма губ