Маг смерил его задумчивым взглядом.
Ты выглядишь иначе но это ты, я знаю! сказал он с уверенностью.
Роберт пожал плечами, молча признавая его правоту.
Как тебе? осведомился Грегори глубоким сочный голосом, очень соответствующим его колдовскому образу. Я имею в виду антураж? Неплохо, да?
Роберт уже успел составить свое мнение (собственно, хватило нескольких секунд), но сейчас снова огляделсянесколько нарочито, демонстративно. Сочувствующе поцокал языком.
Красиво, да но ты тут не при чем. Это все она. Природа. Ну или Бог, кому как нравится.
Грегори сделал шумный вдох, ноздри его крупного, красиво очерченного носа задрожали:
Ну уж нет! Пещеру создал не я но я сделал я такой, как сейчас!
При помощи денег, а не магии, мягко напомнил Роберт.
Ну и что?! мужчина нисколько не смутился. Ты сам говорил, что деньгитоже энергия!
Самого низкого уровня.
Это неважно!
Но ведь ты просто купил участок земли и украсил грот, ехидно заметил Роберт. А ведешь себя так, словно совершил чудо.
Грегори насупил брови. Вот теперь Роберт попал в точку и задел его за живое.
Важен результат. И он хорош
Хорош, не спорил Роберт. Хотя слишком уж броско. Уж прости но все это говорит об отсутствии воображения.
Грегори побагровелон всегда отличался бурным темпераментом и плохо владел собой; еще один недостаток, который мешал ему, человеку с недурным потенциалом, достичь истинных вершин и вынуждал оставаться таким вот показушником, мастером эффектных трюков, но и только.
Ты всегда был поклонником аскетизма, сухо обронил он. По крайней мере, на словах
Я никогда не был аскетом, шутливо возмутился Роберт. И поклонником тоже Просто я не люблю, когда меня что-либо тянет вниз обременяет.
Да, твои излюбленные разглагольствования про абсолютную свободу, едко проговорил Грегори Макс. Я помню но не принимаю.
Твое право, легко признал гость и кивнул в сторону стола. Может, присядем? Или ты ждал не меня?
Грегори сузил свои серые глаза:
Ты прекрасно понимаешь, что тебя присядем.
Стол был сервирован с изысканной простотой и, стоило признать, тонким вкусом. Дорогое вино, сырное ассорти, экзотические фрукты и многое, многое другое радовало глаз. И, рассматривая многообразие закусок, Роберт с тайной усмешкой подумал, что точно не является аскетом. Вкусная еда время от временито, что надо просто нельзя превращать наслаждение пищей в чревоугодие. В конце концов, фанатичное голодание и отказ от всего так же плохи, как и обжорство это две стороны одной медали.
И почему я никому не могу этого объяснить?!мысленно посетовал Роберт, без спросу потянувшись к блюду с сырами. Выбрал тонкий, почти прозрачный ломтик, посмаковал одобрительно кивнул, ему понравился нежный солоноватый вкус с легкой копченой ноткой. Да, Грегори знал толк в хорошей кухне!
Меня нельзя убить во всяком случае, так просто, ядом, ты же в курсе? словно мимоходом осведомился Роберт, помещая в рот следующий сырный ломтик. Это было бы слишком легко.
Поверь совсем другое в мыслях, хрипло выговорил Грегори, сверля его ненавидящим взглядом. Сделал глубокий вздох, словно вынуждая себя успокоиться, и потянулся к бутылке красного вина. Но предлагаю выпить сначала и поговорить.
Неужели ты затеял все это просто ради разговора со мной? спросил Роберт, когда бокалы были наполнены. Пригубил вино и в очередной раз удовлетворенно покивалзнал, знал старик, как сделать жизнь вкусной и во всех смыслах приятной.
Грегори недовольно свел брови и пожевал губами, будто подыскивая верный ответ. В свете горевшей на столе свечи, расчертившей лицо мужчины тенями, он вдруг показался Роберту старше своих пятидесяти, в его облике появилось нечто почти демоническое.
О нет! прошептал мистер Макс. Все намного, намного сложнее простым разговором я не удовлетворюсь я ведь все помню ничего не забыл.
Роберт подавил вздох, делая очередной глоток вина. Что ж, и он ничего не забыл однако он умел оставлять прошлое в прошлом и жить дальше.
Ну хорошо, говори, что задумал, сухо предложил Роберт, стараясь сохранить видимость хладнокровия. Он не волновался, нет просто был настороже. Меня ведь не убить я не человек. Уже.
Я бы хотел убить, не буду спорить, зло согласился Грегори, ноздри его подрагивали. Но раз я не могу убить то я хочу сделать тебе больно. Сломать тебя.
Ты, сломать меня? Не смеши меня Даже твое проклятие постепенно сойдет на нет то самое, что ты наложил на реальность Александра Фикса.
По тонким губам мага скользнула нехорошая улыбка:
Не сойдет, поверь мне не сойдет. По крайней мере, так просто вы не отделаетесь.
Роберт внутренне похолоделслишком уверенно звучал тон его собеседника. Хотелось верить, что Грегори просто льстит себе, но вдруг, вдруг?..
Тебе не могло хватить сил на проклятие такой мощи, наконец, сказал он вслух с видимым равнодушием. Никому из людей не могло.
Могло, тихо возразил Грегори, его голос зазвучал с пугающей торжественностью. За соответствующую плату.
Роберт откинулся на спинку кресла и изумленно воззрился на мужчину:
О боги Вселенных неужели ты решился на такое?!!
Глаза Грегори вспыхнули лихорадочной радостью, и в это миг Роберт понял, что старик Макс давно утратил разум он безумен.
О да! Не сомневайся. Я решился. Я заплатил своей жизнью. И оно того стоило.
Не только жизнью, с ужасом пробормотал Роберт, причем на сей раз он и не думал скрывать свои чувства. Душой. Ты заплатил своей душой.
Если она есть, душа-то, беспечно откликнулся Макс. Ну, а если есть пускай прямиком катится в ад. Там повеселее будет.
О Грегорис болью протянул Роберт, не понимая, кого жалеет больше: людей чужой ему, в общем-то, реальности, обремененных страдать из-за причуды свихнувшегося мага, или самого колдуна который наверняка не понимал, на что подписался. Ты не представляешь, ЧТО тебя ждет.
Смерть, спокойно сказал Грегори, намазывая на ломтик хлеба сливочное масло. Казалось, он не хочет упустить ни одной минуты оставшейся ему жизни, хочет наслаждаться каждой отпущенной ему самим собой секундой. Но пару лет я еще протяну год точно.
Я имел в виду, ты не понимаешь, что ждет тебя после смерти, уже спокойнее пояснил Роберт. Он постепенно приходил в себя. И не с такими безумцами приходилось ему иметь дело справлялся раньше, найдет решение и сейчас. Любой ад, нарисованный тебе воображением, просто детская страшилка в сравнении с тем, что будет.
А я думаю, не будет ничего.
Ты полагаешь, тебя минет расплата? скривил губы Роберт.
Нет когда я говорю НИЧЕГО, я имею в виду буквально: меня ждет НИЧТО. Темнота. Небытие.
Молись, чтоб так оно и было. Молись
Грегори пожал плечами, впиваясь крепкими зубами в свой бутерброд.
Мне плевать, признался он с набитым ртом. Что будет, то и будет. И да, я знаюпосле моего конца заклинание пойдет на спад сработает момент инерции, а потом реальность восстановится. Но к тому времени будет поздно. Оно успеет как следует навредить.
Да, будет поздно, мысленно согласился Роберт, однако вслух подтверждать правоту давнишнего недруга (который некогда был если не другом, то хорошим знакомым) не стал. К чему тешить его раздутое самолюбие?
Я могу ускорить твою и без того преждевременную кончину, заметил Роберт. Или ты наивно полагаешь, будто меня остановят моральные принципы? Их у меня нет по крайней мере, тех, что приняты у людей.
Хотя он знал, что немного кривит душой привычных моральных принципов у него действительно нет, но одна ошибкаи он пополнит ряды обычных людей. Нужна осторожность
Впрочем, Грегори знать об этом ни к чему.
Ты думаешь, моя смерть поможет? сердито спросил Грегори, подавшись к нему, в его глазах пылал огонь. Сначала смотри!
Он закрыл глаза и что-то прошептал. Воздух над поверхностью стола заклубился, сгустился, и перед сотрапезниками повисла радужно поблескивающаяся витиеватая надпись вновь составленная при помощи придуманного Робертом шифра.