Наш дорогой Рэ Вон, должно быть, не успел рассказать вам о тяжком положении, в котором мы оказались игнорируя слова Йонг, произнес мужчина.
Мы? выплюнула девушка. И повторила, громче: Меня сейчас стошнит, я не шучу.
Ах Принесите ей воды и чего-нибудь поесть.
Два молчаливых воина в тусклых белых повязках на руках отошли за границу света и скрылись в темноте. Мужчина в их сторону даже не повернулся, он смотрел на Йонг и улыбался, будто был обладателем алмазного фонда хитрых взглядов.
Я прошу прощения за такой грубый прием, снова затянул свою песню этот человек. Он говорил чище предыдущего воина, но все же коверкая некоторые слова: обволакивал их в грубую форму и выплевывал окончания. Прежде нам не доводилось принимать девушек. Надеюсь, вы не будете держать зла на моих людей за такое обращение, они не хотели вам навредить.
Как знать, просипела Йонг сквозь ком в горле. Это не я сама себя к вам приволокла и связала руки.
Ах, повторил мужчина. В самом деле. Развяжите ее, прошу вас, и впредь не совершайте таких глупостей. Госпожа нежнее мужчин, помните об этом.
Воины, помедлив, двинулись к Йонг. Тот, что связал ее, распутал ей руки и даже неуверенно поклонился. Йонг растерла запястья, искоса оглядела стоящих рядом людей. Она понимала, зачем вокруг нее разворачивался весь этот цирк. Сперва напугай и поставь в некомфортное положение, лишив опоры, а потом сыграй в добрячка. Классический случай доброго и злого копа тут разыгрывали этот благородный с виду мужчина и командир отряда, который приволок Йонг на постоялый двор и рычал, словно собака.
В зал вернулись воины с едой и кувшином воды, за ними внесли стол. Все это водрузили между улыбающимся человеком и освобожденной Йонг, без единого слова и лишнего действия. Йонг смотрела на них с зарождающейся злостью, которая начала одолевать ее после растерянных слез.
Ешьте, милая, пейте, пригласил мужчина и покровительственным жестом обвел еду рукой. Йонг чуть не фыркнула. Она сказала, что ее тошнит, а не что она хочет есть.
Я не голодна, плюнула она, даже не удостоив человека напротив вежливым обращением, но вовремя спохватилась. Благодарю.
Понимаю. Тогда, может, расскажете о себе?
Зачем?
Зачем? повторила Йонг вслед за сознанием, и мужчина вновь заулыбался неприятной улыбкой, елейной, от которой становилось еще противнее. Аромат сладких цветов, сбрызнутых глухим кислым запахом, витающий в воздухе, исходил, казалось бы, от него. Раз вы схватили меня, то вам известно обо мне уже все, что нужно.
Не все, медленно покачал головой человек. У нас в гостях побывали некоторые представители вашего Города, но выпервая женщина.
У Йонг кружилась и пухла от всех этих слов голова. Она точно не оказалась посреди съемочного процесса какого-нибудь сагыка, нет?
И что? Принесете меня в жертву богам? проблеяла девушка. Сдадите в дом кисэн?
Мужчина опять улыбнулся. Что-то в его обликекроме традиционных японских доспехов, кроме положения, в которое он ее поставил, кроме улыбок, смущало Йонг. Она не могла понять, что именно. Будто его лицо было одновременно знакомо и незнакомо ей. Будто она могла его видетьгде-то в отдаленных уголках ее памяти, сохраненный из далекого прошлого отпечаток, дежавю.
Мы никого не приносим в жертвы, моя дорогая, произнес человек. Вы попали к нам в непростое время, оно на исходе, и сейчас вы единственная, кто может помочь нам. Согласно словам нашего дорогого Рэ Вона.
Нашего? Дорогого? Йонг окончательно запуталась и решила, что больше играть в эти игры не станет.
Я даже не понимаю, где именно нахожусь, процедила она. В каком времени? В каком городе? Что здесь вообще происходит?
Ах, заладил свое мужчина. Если он еще раз ахнет, Йонг бросит в него кувшин с водой, тот как раз стоит аккурат рядом с девушкой. Рэ Вон предполагал, что такое может случиться. Вы пришли в наш мир из Священного Города, моя дорогая. Разумеется, там могли не слышать о нас.
Простите?
Он улыбнулся. Отодвинул чашу, склонился ближе к девушке. Йонг почти потянулась к нему в ответ, но вовремя себя удержала: этот человек уже пытался манипулировать ею, хотя был ей неприятен, а теперь заставляет ее заглядывать к нему в рот? Нет, не бывать такому.
Здесь идет война, милая. Наши земли находятся под гнетом дурной династии. Они вырезают неугодных им наследников, находят глупых преемников, чтобы удержать власть в своих руках. Они отравляют родные земли и заставляют своих людей страдать ради их личного блага.
Бла-бла-бла. То есть, ведут себя, как большинство правителей большинства государств на протяжении столетий. Сонбэ сказал, что она попала в Чосон, да и все вокруг напоминает Чосон, кроме этих ряженых в кимоно людей, но В каком именно году она оказалась? Можно ли считать, что она попала в прошлое? Священный Город, о котором этот человек с жеманными улыбочками постоянно говорит, это будущее?
Они держат в страхе всю страну, потому что обладают могущественной силой, продолжал человек. Йонг невольно нахмурилась, он заметил это и просиялзначит, она внимательно его слушала. Она способна сжигать целые города. Уничтожать народы. Стирать с лица земли государства.
Неужели? Что это за сила такая? Огнестрел?
Мы хотим свергнуть дурных людей с трона, чтобы в стране установились справедливые порядки. Понимаете меня, милая?
Я не милая, буркнула Йонг, которая устала и сидеть на жестком стуле, и дышать приторно-сладким воздухом, и смотреть на улыбчивого противного человека перед собой. И слушать его тоже.
Это все сагыки виноваты, решила Йонг с напускной флегматичностью, которой не могла похвастаться ни в какое другое время. Мозг упорно отказывался принимать эту действительность за реальную: не могла Сон Йонг оказаться в каком-то лагере рядом с морем. Не могла стать пленницей елейного человека в японских доспехах. Не могла быть нужной ему.
Меня вряд ли касается ваша борьба за власть, заявила девушка.
Хм, задумался мужчина. А вот тут вы не совсем правы.
Что?..
Я не сказал вам, госпожа, что на стороне правящего клана, есть могущественная сила? Точно такая же есть у вас.
Приехали, куда не просили. Йонг запрокинула голову на спинку кособокого стула, и та скрипнула от усилия. Очнись, отчаянно думала девушка, приди в себя, во имя всех святых духов. Все происходящее тут настолько нереально, что не может быть даже сномей не снятся такие безумные фантазии о чосонских темных временах, о черных дырах, ведущих в другие реальности, о ряженых японцах в военном лагере Ей ничего такого не снится, никогда не снилось.
Но признать все за чистую правду Йонг тоже была не способна.
У любой королевской династии есть наследники, найдите среди них адекватного и поставьте его у руля, пожала плечами девушка.
Наследник королевской династии покинул страну, сказал человек. Полагаю, его убили. Власть не любит пустоты, и скоро на его место посадят послушную куклу. Мы хотели бы это предотвратить, но наших сил недостаточно.
Йонг смотрела на него, но мысленно уже считала деньги, которые придется потратить на психоаналитика, когда ее отпустит этот приход. Похоже, она сгорела на работене надо было корпеть над дурацким отчетом три часа вместо обеда, надо было все оставить руководителю Паку и сбежать вовремя.
И вы хотите, чтобы я
Чтобы вы помогли остановить дурных людей, госпожа, закивал человек и снова заулыбался, будто теперь они достигли нужного уровня понимания. А Йонг просто хотела, чтобы он закончил свою мысль поскорее.
Но причем тут я?
Человек не ответилзамялся, а потом его прервал глухой удар; тяжелые двери дома, в котором держали Йонг, распахнулись, ударились о стены, вызвав возмущение самурайской стражи, и к ним пришел Ким Рэ Вон.
Одетый в японское кимоно темно-синего цвета, с белым оби, с белой повязкой на лбу. У него даже был меч, он нес его в руках, а поравнявшись с Йонг и человеком перед ней, повесил на пояс отточенным движением и низко поклонился.
Не Йонг. Человеку.
Тоётоми-сама, проговорил он в поклоне, и Йонг решила, что ослышалась. Сама? Выглядящий совершенно органично среди японских самураев Ким Рэ Вон обращался к человеку перед девушкой, и потому до нее не сразу дошло.