Отвратительно, да? она закусила губку и тяжко вздохнула. Что поделать, я такой родилась.
Сабину стало неловко за свою несдержанность, захотелось как-то загладить свою вину. Нет, не то. Он с удивлением понял, что ему хочется обнять эту незнакомую девушку, а может быть, даже поцеловать. Но всё, на что он решился, это коснуться губами её руки.
Можно я на Вас посмотрю? спросила художница и снова рассмеялась, видимо, представив себе его обескураженный вид.
Она высвободила свою руку и легко прикоснулась к лицу своего незваного гостя. Холодные пальчики мягко заскользили по его щекам, носу, подбородку. От удовольствия Сабин зажмурился и чуть ли не заурчал. А потом неожиданно для себя самого поймал её ладошку и прижал к своим губам. Она не отдёрнула руку и, похоже, совсем не испугалась его порыва. Грустная, даже какая-то отрешённая улыбка мгновенно преобразила лицо самоуверенной художницы, превращая её в хрупкую беззащитную девочку. И хладнокровный венн потерял голову. Куда только подевалась его природная сдержанность? Его тело перестало подчиняться рассудку, казалось, оно принялось действовать по собственному разумению. Руки сами обняли податливое тело девушки, губы слились с её губами. Она не сопротивлялась, но и не отвечала на его ласки. Впрочем, Сабину и не требовался стимул в виде ответной страсти, ему хватало собственных страстей.
Кровать обнаружилась за пёстрой ширмой в дальнем углу студии. Венн отнёс туда свою добычу на руках и принялся раздевать застывшую в шоке девушку. Где-то на задворках его сознания всё ещё вертелась здравая мысль о том, что его действия очень сильно напоминают вульгарное насилие, но его тело проигнорировало эту нелепую мысль, как неуместное занудство. Сабин был опытным любовником, шестьсот лет практики со счетов не сбросишь, даже если вдруг очень захочется. А ему, понятное дело, не хотелось, и через несколько минут испуганная девчонка превратилась в изнывающую от страсти тигрицу. Их тела сплелись в экстазе, тёмные очки полетели на пол, и Сабин с мазохистским удовольствием позволил себе утонуть в двух чёрных колодцах её распахнутых глаз.
Жертва неконтролируемой веннской страсти лежала на спине, раскинув руки, и на её лице снова блуждала безмятежная улыбка. А до потерявшего самообладание Творца наконец дошло, что он только что совершил насилие над девушкой, которая ему очень нравилась. Нет, похоже, она не обиделась, но сам факт привёл Сабина в ужас. Такого с ним не случалось никогда, чтобы тело взяло верх над умом. И было в этом что-то ещё, что-то неправильное, запретное. Только он никак не мог сообразить, что именно. Привычка анализировать свои мысли и чувства всё-таки сработала, и Сабин понял, что его смутило. Он уже был с этой женщиной раньше, её тело, её энергетика были ему знакомы. С запоздалым раскаянием Творец обследовал её ауру.
Ани, прошептал он в шоке от увиденного.
Да, с улыбкой подтвердила его нечаянная любовница, вообще-то, Анна, но некоторые знакомые зовут меня Ани. А как твоё имя?
Санни, почему-то соврал Сабин.
Смешно, хихикнула она. Ани и Санни. А кто ты, Санни?
Я Творец, машинально ответил он, создаю свои миры.
Она весело рассмеялась, приняв его слова за остроумную шутку, и Сабину тут же захотелось похвастаться своими способностями, как подростку новым байком. Он взял за руку свою недоверчивую любовницу, и через секунду вместо смятых простыней под ними уже расстилалась шелковистая трава эльфийского леса. Только тут Сабин понял, что его спутница не сможет по достоинству оценить его мир, она же его не увидит.
Да что это со мной в самом деле, одёрнул себя Творец. Совсем разучился соображать, он привычным жестом положил правую руку на глаза Ани и отключил её сознание.
***
Эйвис проснулась среди ночи, ещё не понимая, что её разбудило, но сразу же инстинктивно собралась, готовая к действиям. Правильный сон был залогом к выживанию, и детей Саттори учили этому чуть ли не с младенчества. Девушка могла спокойно спать под звуки громкой музыки и даже канонады, если эти звуки расценивались сознанием, как естественные, а, следовательно, безопасные. Но стоило листу бумаги слететь со стола, например, от того, что кто-то прошёл мимо, или качнуться занавеске около закрытого окна, как отточенные долгой тренировкой инстинкты буквально выбрасывали её сознание из сна.
Эйвис продолжала лежать неподвижно, сознательно сохраняя видимость спокойного дыхания, только чуть приподняла веки. Была глубокая ночь, и в комнате было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо из-под полуприкрытых век. Только включив ночное зрение, она смогла засечь какое-то движение около письменного стола. Разбираться с природой нарушителя её сна Эйвис не стала. Их с братом учитель по тактике любил повторять, что не случится большой беды, если обезвредить горничную, выносящую ночной горшок. А вот если вместо горничной окажется убийца, то заминка запросто может стоить жизни. Следуя мудрому совету преподавателя, девушка левой рукой откинула одеяло, а правой послала парализующее заклятие в направлении неясной тени. После этого она скатилась с кровати и ловко вписалась в специально оборудованную для этой цели нишу у окна, закрывшись энергетическим щитом. Мало ли что, а вдруг нарушителей было больше одного.
Только после этого девушка позволила себе осмотреться как следует. Ночное зрение сработало идеально, фигура застывшего в параличе мужчины была видна во всех подробностях. Здоровый детина в боевой амуниции с ножом в правой руке явно ничем не напоминал горничную с ночным горшком. Больше в комнате никого не было. Эйвис злорадно ухмыльнулась и привычным жестом нажала на потайную кнопку, запрятанную в нише под картиной с её портретом в пятилетнем возрасте. Стенка ниши ушла в сторону, открывая небольшой шкаф с одеждой и оружием. Девушка бросила ещё один взгляд на убийцу, проверяя, что заклятие работает как надо, и принялась не спеша облачаться в боевой комбинезон. Торопиться особо было некуда, паралич продержится ещё как минимум полчаса, даже если этот громила обладал навыками магической защиты, что было весьма маловероятно.
Застегнув ремни высоких ботинок, Эйвис надела поверх обтягивающего комбинезона плотную кожаную куртку, которая служила одновременно защитой от холодного оружия и ножнами для двух коротких мечей, которые тут же заняли своё место за спиной воительницы. Открыв вторую дверцу шкафа, девушка задумчиво посмотрела на солидный арсенал смертоубийственных игрушек, заполнявших его почти до самого верха. Лучевик в кобуру под правую руку, один метательный нож под левую и ещё один в правый ботинок, плюс два коротких меча, для нейтрализации одного убийцы этого было больше, чем достаточно. Впрочем, Эйвис имела достаточно боевого опыта, чтобы не поверить в покушение одиночки. Скорее всего, это было очередное нападение на замок, остальные бандиты просто где-то прячутся.
Такие нападения случались с завидной регулярностью, держа охрану замка в здоровом тонусе. Богатое владение было лакомым куском для зарвавшихся предводителей мелких кланов, отчего-то возомнивших себя бессмертными. Правящие кланы старались открыто не воевать, это было чревато объединением нескольких кланов против агрессора. А вот безродная шелупонь, которой всё равно было нечего терять, бывало слетала с катушек от блеска чужого богатства и кажущейся беззащитности замка. Охрана поместья действительно была немногочисленная, всего три десятка воинов, но все они были профессионалами, каких поискать, и поголовно владели боевой магией. Для этого небольшого отряда толпа вооружённых чем попало бандитов была не страшнее кучки малолетних детей.
Сняв энергетический щит, Эйвис подошла к убийце и первым делом вывернула из его сведённых параличом пальцев нож. Оружие было дорогое, что никак не вязалось со статусом наёмника. Это было подозрительно. Девушка обошла вокруг неподвижного тела и едва не зашипела от злости. На правом плече убийцы красовалось огненное сердцегерб Дергов. Значит, это вовсе не бандитское нападение, Дерги начали войну в открытую.
Что ж, будет интересно допросить этого типа, прежде чем повесить, подумала девушка, вот и узнаем, куда они дели тело брата.
Она уже направилась к нише за наручниками, когда во дворе грохнул взрыв, и яркое пламя, взметнувшееся в ночное небо, едва не ослепило юную воительницу, которая всё ещё пользовалась ночным зрением. Эйвис бросилась к окну, на ходу переключая зрение в дневной режим. То, что она увидела, заставило девушку заскрипеть зубами, с её губ сорвалось выражение, имевшее мало общего с нормами поведения высокородных девиц. Флигель, где располагались комнаты охраны, пылал так ярко, словно там образовалось ещё одно солнце. Несколько человек в боевых комбинезонах поливали из лучевиков все выходы из флигеля, не позволяя находившимся там охранникам покинуть грозившее обвалиться здание. Хотя предположить, что в этом пекле кто-то мог выжить, было трудно.