Ганс Христиан Андерсен
Тряпьё
Перед бумажною фабрикою были свалены вороха тряпок, собранных отовсюду. У всякой тряпки была своя история, каждая держала свою речь, но нельзя же слушать всех зараз! Некоторые были здешние, другие заграничные. Одной датской тряпке случилось лежать рядом с норвежской; первая была мягкой датской, вторая суровой норвежской закваски. И вот, это-то и было самое забавное в них, с чем, наверно, согласится всякий благоразумный норвежец и датчанин.
Они узнали друг друга по языку, хотя датский и норвежский языки по словам норвежской тряпки так же различны, как французский и еврейский.
Мы берём свой язык из недр народа в сыром, первобытном виде, а датчане создают себе искусственно приторный, пошлый язык! прибавила норвежская тряпка.
Разговор вели, ведь, тряпки, а тряпка так уж и есть тряпка, из какой бы страны ни была; значение они приобретают лишь в ворохах, как тряпьё.