- Все это - преступная глупость, - высказался ботаник Глушко. Ни он, ни его жена не голосовали. - Безумие. С "Космоградом" покончено, мы все это знаем, и чем скорее домой, тем лучше. Чем еще была эта станция, как не тюрьмой?
Метаболизм ботаника оказался несовместим с невесомостью, это заставляло кровь застаиваться у него в лице и шее, делая его похожим на одну из его экспериментальных тыкв.
- Ты же ботаник, Василий, - одернула его жена, - в то время как я, если ты помнишь, пилот "Союза". Речь идет не о твоей карьере.
- Я не стану поддерживать этот идиотизм!
Глушко резко оттолкнулся от переборки, что выбросило его прочь из комнаты. За ним последовала жена, горько жалуясь приглушенным полушепотом, к которому члены экипажа научились прибегать в личных спорах.
- Готовы поставить свои подписи пятеро, - сказал Королев, - из гражданского экипажа в двадцать четыре человека.
- Шестеро, - отозвалась Татьяна, второй пилот "Союза". Ее темные волосы были убраны под плетеный ремешок из зеленого нейлона. - Вы забыли про Сантехника.
- Солнечные шары! - воскликнул Гришкин, указывая на Землю. - Смотрите!
"Космоград" находился теперь над побережьем Калифорнии, под станцией проплывали четкие очертания береговой линии, бескрайние, приходящие в упадок города, чьи названия звучали как странные магические заклинания. Светились яркой интенсивной зеленью поля. Высоко над барашками стратосферных облаков плавали пять солнечных баллонов - зеркальные геодезические сферы, опутанные сетями энергетических линий. Баллоны были дешевой альтернативой грандиозному американскому плану по созданию спутников, работающих на солнечной энергии. По мнению Королева, они со своей задачей справлялись, поскольку в последнее десятилетие эти пузырьки множились прямо у него на глазах.
- Правду ли говорят, что там живут люди? - Стойко, отвечающий на станции за системы обеспечения, приник к иллюминатору рядом с Гришкиным
Королеву припомнилась лихорадочная - и такая трогательная - суета американцев вокруг совершенно эксцентричных энергетических проектов, начавшаяся после заключения Венского договора. Советский Союз контролировал мировые поставки нефти, и американцы, похоже, были готовы испробовать все что угодно. Особенно после того, как взрыв атомной электростанциив Канзасе раз и навсегда отбил у них охоту пользоваться реакторами. Уже более трех десятилетий они постепенно соскальзывали к промышленному упадку и изоляции. "Космос, - с сожалением подумал полковник, - им нужно было выходить в космос". Он никогда не понимал того странного паралича воли, который свел на нет все их блистательные первые успехи. А может быть, все дело в недостатке воображения, в неумении видеть перспективу? "Вот так-то, господа американцы, - проговорил он про себя, - вам и вправду стоило присоединиться к нам здесь - в нашем славном будущем, в "Космограде"".
- Да кому захочется жить в такой-то штуковине? - спросил Гришкин, хлопнув Стойко по плечу и рассмеявшись - тихо, безнадежно, отчаянно.
- Вы, конечно, шутите, - сказал Ефремов. - Ведь у нас и без того хватает неприятностей.
- Мы не шутим, политрук Ефремов, и вот наши требования. На "Салюте", который кагэбэшник делил с Валентиной, сгрудились пятеро диссидентов, прижав политрука к кормовому экрану. Экран украшала искусно отретушированная фотография премьера, машущего в объектив из кабины трактора. Валентина, насколько Королеву было известно, находилась сейчас в музее с Романенко, заставляя скрипеть переборки. Полковник в который раз спросил себя, как Романенко удается так регулярно прогуливать свои вахты в арсенале.
Ефремов пожал плечами. Опустил взгляд на список требований.
- Сантехник останется под арестом. У меня прямой приказ. Что касается остального...