Хотя в рапортах было много недочетов: полное отсутствие людей (несмотря на довольно отчетливое и раздражающее гудение машин, доносившееся из сарая), нет и дороги, которая должна была бы протянуться от северных ворот к строениям фермы (самая ближайшая – узкая тропа – подходила к долине с севера, но обрывалась у ворот за блокхаузом). Тропинка со следами узких отпечатков, по всей видимости, от колес, тянулась от ворот к ферме и сараю.
Дальше вверх по долине ее склоны становились круче, а в отдельных местах, где проступали коричневые скалы, у вершины делались почти отвесными. И такой же скалистый выступ вознесся в сотне футов справа от Депо. Несколько следов животных лентой тянулись среди дубов и мадроний, растущих на склонах долины. Черная скала крохотного водопада скрывала южный край, где тонкое светло-коричневое переплетенье воды превращалось в поток. На севере, за пределами долины, находились обширные луговые пастбища со случайными группками сосен, перемежающимися с дубами и мадрониями. А на самом севере паслись коровы, и, хотя за границами фермы ограды не было, по высокой траве можно было безошибочно определить, что пасущиеся животные не осмеливались слишком близко подходить к этой долине. И это тоже соответствовало рапортам.
Удовлетворенный, что долина таки соответствует описаниям, Депо пополз назад за гребень и залег в тени дуба. Перевернувшись на спину, он положил небольшой рюкзачок так, чтобы можно было заглянуть в него. Он знал, что его одежда благодаря своей окраске сливается с травой, но, тем не менее, еще никак не мог решиться приподняться и сесть, предпочитая прислушиваться и ждать. В рюкзачке были футляр для бинокля, два сандвича с тонкими кусками мяса, завернутые в пластиковую обертку, замусоленный журнал «Узнать птицу с первого взгляда», хорошая тридцатипятимиллиметровая камера с длинными линзами, апельсин и пластиковая бутылка с теплой водой.
Достав сандвич, он некоторое время полежал, уставясь вверх сквозь ветви дуба, ни на чем конкретно не останавливая взгляда бледных серых глаз, выдернул черную волосинку, вылезшую из ноздри. Все вокруг выглядело странно. Уже середина октября, а Агентство до сих пор не смогло заметить ни одного фермера в этой долине – за все время сборка урожая. Однако сам урожай был собран – это ему стало ясно с первого взгляда. Депо не был фермером, но ему показалось, что он узнал кукурузные охвостья, хотя все стебли и были убраны.
Он спросил себя, зачем понадобилось убирать эти стебли. На других фермах, виденных им по пути сюда, все еще валялись в беспорядке остатки урожая. Он не был уверен, но ему показалось, что была еще одна загадка в сообщении об этой долине, которая так сильно заинтересовала Агентство. Неясность, прореха в его знаниях беспокоили его, и он решил уточнить все. Они что, сожгли стебли?
Вскоре, не заметив вокруг себя никаких наблюдателей, Депо сел, прислонившись спиной к стволу дуба, съел сандвич и запил его теплой водой. С начала дня это была первая трапеза, какую он позволил себе. Он решил оставить на потом апельсин и второй сандвич: ему предстоял еще долгий медленный спуск назад среди сосен к тому месту, где был спрятан его велосипед. Еще полчаса езды на велосипеде до Тимьены, где он оставил автофургон.
Депо решил, что не стоит рисковать и лучше возвратиться до наступления темноты. Он понимал, что до того, как он доберется к автофургону, он успеет проголодаться. Ему это не впервой. Необычный характер этого дела по мере приближения к этой ферме становился для него все более отчетливым. Что ж… его предупреждали об этом.