Удачно ли шла охота Белого Лося? Слишком уж он близко от посёлка обосновался, но ведь охотник-то он хороший.
Жена покачала головой. Белый Лось чего только не делал, стараясь взять хорошую добычу. Зима предстояла тяжёлая. Говорили даже о нехватке еды, потому что лоси и олени уходят на юг — пробираться в места, где нет таких заносов. Уже больше месяца не подвозили припасов. Комендант сказал, что мужчины должны брать любую дичь и что женщинам надо экономить еду.
— Лучше было не приводить Мистера Джима. Он много ест. Коменданту это может не понравиться. Но мы не будем выпускать его на улицу. А уйдёшь ты рано, и никто не увидит. — Серебристая Луна задумалась.
— Ничего нам за это не будет, — сказал Гранитный Утёс, но на душе у него стало тяжело.
Следующие пятнадцать минут Гранитный Утёс напряжённо думал. Он пришёл, чтобы попросить Белого Лося одолжить ему шестьдесят шкурок, тогда они с Красным Журавлём могли бы остаться в Юнавипе и продолжать охотиться. Теперь же он не мог решиться сказать жене, зачем пришёл. Наконец он встал и натянул рукавицы.
— Пойду повидаю коменданта. Я скоро вернусь. Не выпускай Мистера Джима. — Он нагнулся и ткнул пальцем Оленёнка, который закурлыкал счастливым голосом, но так и не слез с косматой спины Мистера Джима.
Гранитный Утёс пошёл прямо в хижину коменданта, который на самом деле был всего лишь судьёй, наделённым, правда, неограниченной властью над торговцами и индейцами.
Вся жизнь Эбона Уинтерса была связана с лесом. Он был суров. Ветры и непогода избороздили его лицо глубокими морщинами. У него был отсутствующий взгляд человека, который стремится заглянуть за узкие рамки горизонта. Эбону случалось чинить правосудие в самых отдалённых местах. Он всегда жил на границах и всегда был в числе тех, кто заселял новые территории.
— Здорово, брат! — приветствовал он посетителя. — Входи и садись.
Но Гранитный Утёс остался стоять. Он сразу же приступил к тревожившему его вопросу.
— Вы знаете про моего медведя и про бумагу, которая у Коби? — прямо спросил он. Комендант кивнул.
— Ты что, не можешь расплатиться с ним? — спросил он. — Приходится расставаться с медведем? — Выцветшие глаза смотрели ласково.
— Так будет, если мне не помогут. — Гранитный Утёс с надеждой посмотрел в глаза судьи. Уинтерс покачал головой.
— Коби и Смельцу предлагают за этого медведя тысячу долларов. Конечно, они спят и видят, как бы получить его. С другой стороны, парень, в такую зиму, да ещё при нехватке еды, похоже, что они дали тебе всё, что причитается.
— Они говорят, чтобы я сейчас отдал шкурки. Я думал весной,, — объяснил Гранитный Утёс.
— Ты учился в школе? — внезапно спросил Уинтерс.
— Мало.
— Умеешь читать и писать?
— Я недолго ходил в школу. Я говорю, а читать-писать не могу, — медленно ответил Гранитный Утёс. Уинтерс кивнул. Ничего удивительного!
— Закон знает только, что ты поставил крест. Кроме того, я боюсь, как бы твой медведь не понадобился на мясо. Конечно, если бы это был твой медведь, мы не могли бы его взять, но если он станет собственностью Коби и тот захочет сделать из него чучело, медведя можно будет убить и употребить на мясо.
Увидев отчаяние в глазах охотника, Уинтерс добавил мягче:
— Всё это тяжело, но мы должны как-то питаться, а дороги, вероятно, так и останутся непроезжими, и собачьи упряжки не смогут пробиться сюда.
Гранитный Утёс поклонился и молча вышел в темноту.
По пути назад в хижину Белого Лося решение было принято. Завтра они с Мистером Джимом вернутся в Юнавип, заберут все припасы, какие у них имеются, и отнесут в Кроссинг женщинам. Они с Красным Журавлём покинут хижину и будут охотиться на оленей и прочую дичь.
Мистер Джим был обречён!
Когда он вернулся в хижину.