Как это? Мы все распродали и целых два года приводили в порядок новый дом, а ты хочешь вернуться?
Да.
При том, что несколько лет подряд от тебя только и слышала: «Жду не дождусь, когда мы уедем во Флориду»?
Так-то оно так, но
Норма опять перебила мужа:
Перед отъездом я тебя спрашивала: «Ты твердо решил?» Ты ответил: «Само собой! Нечего тянуть, давай поторопимся и дадим фору нашим ровесникам».
Да, но
А не ты ли меня надоумил отдать все зимние вещи бедным? «Зачем тащить во Флориду старые пальто и свитера ведь больше не придется ни листья убирать, ни снег чистить». Твои слова! Мэкки ерзал на стуле, а Норма продолжала: Теперь у нас нет ни дома, ни теплой одежды. И вообще даже речи быть не может ни о каком возвращении.
Почему это?
Нельзя нам возвращаться. Что люди подумают?
Что?
Решат, что мы безалаберная семейка кочуем с места на место, как цыганский табор.
Норма, мы переехали один раз за сорок лет. Куда нам до цыган и безалаберных семеек?
А Линда что подумает?
Она поймет, что в наши годы тянет поближе к родным местам, к старым друзьям.
И для чего тогда, спрашивается, было уезжать?
Ответ на этот вопрос Мэкки прокрутил в голове множество раз.
Думаю, жизненного опыта прибавилось.
Жизненного опыта? Да уж Ни дома, ни зимней одежды зато жизненного опыта хоть отбавляй! Мэкки, если ты чувствовал, что тебе здесь не понравится, к чему затеял переезд?
Откуда мне было знать, понравится или нет? И если уж начистоту, Норма, тебе здесь тоже несладко.
Да, несладко, согласилась Норма, но я не то что ты, Мэкки. Я как могла старалась привыкнуть, и не хочется думать, что эти два года я потратила зря.
Мэкки вздохнул:
Ладно, ладно, остаемся. Не хочу тебе портить жизнь.
Норма тоже вздохнула:
Мэкки, ты же знаешь, я тебя люблю я все сделаю по-твоему, но, ради бога, подумай хорошенько. Нам устроили такой прощальный вечер, а мы приползем обратно: «Здрасьте, а мы вернулись. Принимайте». Вот будет позорище!
Мэкки взял Норму за руку.
Родная, кому какое дело? Столько людей уезжают, а потом возвращаются домой!
Ну а я не из них! А что тетя Элнер? С ней-то вы уж точно все обсудили.
Она вернется с радостью, но решать тебе как скажешь, так она и сделает.
Чудненько. Как всегда, двое против одного, и, если я откажусь, на меня все шишки посыплются.
Норма умолкла, глядя на Мэкки в упор и часто моргая. Наконец выговорила:
Ладно уж, возвращаемся. Только обещай, что хотя бы пару лет ты нас больше никуда не потащишь и мы поживем спокойно. Третьего переезда подряд я не переживу.
Обещаю, сказал Мэкки.
Что творится! Ужас, как ты меня расстроил, теперь разве что мороженое утешит.
Мэкки подпрыгнул от радости: значит, решено!
Сиди, родная, сказал он, я принесу. Тебе два шарика или три?
Норма полезла в сумочку за носовым платком.
Гм пожалуй, три: в «Худеем вместе» я все равно не пойду, раз мы уезжаем.
К счастью, домик с террасой и видом на лимонную рощу удалось продать очень скоро. Через три дня нашелся покупатель, а через месяц они получили деньги. И все равно переезжать второй раз было очень хлопотно. Хорошо хоть Норма распродала не все свои безделушки; керамическая музыкальная шкатулка с танцующими аистами и любимая шляпка в тяжелые минуты служили ей утешением.
По дороге домой, под неумолчные вопли Сонни, Норма уговаривала себя не брюзжать, дабы не уподобляться матушке, но ее терпение лопнуло, когда тетя Элнер фыркнула с заднего сиденья: «Норма, думай о хорошем: радуйся, что вы не продали свои места на кладбище».
Не успела я начать новую жизнь, а мы уже возвращаемся домой умирать, как старые слоны, пожаловалась она.
К сожалению, за те два года, что они провели во Флориде, цены на недвижимость в Элмвуд-Спрингс подскочили почти вдвое: рождались компьютерные фирмы, хлынул новый народ. Некогда крохотный городишко разрастался вширь. Строился еще один гигантский торговый центр, жители перебирались в предместья, а их с Мэкки прежний дом красивый, кирпичный, с четырьмя спальнями снесли, освободив место для многоэтажки, хоть занимал он всего-навсего клочок земли.
Элнер оказалась самой дальновидной. Дом свой она решила не продавать, а сдала друзьям Руби; те съехали, и Элнер смогла вернуться. А Норме и Мэкки пришлось довольствоваться домиком с двумя спальнями в новом районе Арбор-Спрингс, да и то денег не хватило, и Мэкки был вынужден устроиться на работу в магазин «Все для дома». Норма упрашивала тетю Элнер перебраться к ним или, на худой конец, в Центр ухода за престарелыми, но тетя Элнер предпочла свой дом, а Мэкки, как всегда, поддержал ее. И вот по его милости Норма спешит к своей старенькой тете, у которой, наверное, сломана рука, нога или еще того хуже. Ведь может статься, что она сломала шею, лежит парализованная и до конца дней будет прикована к инвалидной коляске.