Жить налегке не принято, даже если это всего лишь отпуск, отдых от жизни.
Я так рада, что ты нашла время, вышагивая на плотном южном ветру, сказала Рита.
Да, уж. Нашла, сказала Вера, прибивая ладонями короткий подол своего шелкового платья.
Я очень рада, повторила Рита.
Вера приехала всего на несколько дней. Во Францию, просто как в кино. Факт, что такое стало возможно для них, бывших голодранок, волновало Риту даже больше, чем собственные планы, вояжи, прибытия, отлеты.
Вера делала вещественней новую, взрослую жизнь Риты.
Они встретились после долгого перерыва, который, впрочем, таковым не казался, потому что телефоны, эсэмэски, скайп. Пару лет назад Рита была у Веры в гостях, в ее родном городе, куда та вернулась из Москвы. Больше не поедет: малые города в России пугали Риту, как собственные дурные предчувствия.
Рита звала Веру с собой. На Канары и Мадейру, в Рим и Нью-Йорк, куда ее могло занести, там и хотела она видеть Верочку-девочку. «Давай», говорила, отчитавшись той об очередных видах на отдых. «Сейчас как дам», немедленно отвечала Вера, но не приезжала даже в Москву, где для нее была готова гостевая комната.
У Веры были дела и дети, долги и обязательства, родители, муж. Вера была, как солдат, от указа к приказу, а Рита жила, как плыла.
Летела.
Но одна упорно звала, другая соглашалась, и подруги, вроде, не очень удивились, встретившись в аэропорту Марселя, за тысячи километров от своих городов и домов. Став данностью, желания перестают быть чудом, так, опять мельком, подумала Рита, привычно пожалев, что не может подарить эту реплику кому-нибудь, какой-нибудь женщине средних лет, которая сложно и глупо жила, но к последней серии обрела свое счастье.
Споро хлопнув дверьми машины, они двинулись в путь, коробки аэропорта, отдаляясь, будто сплющивались под напором синего южного неба: от парковки к автобану, мимо пустырей к перекрестку, к мосту, к винтам темной дороги.
А вот вам и Прованс, пропела Рита, сидя рядом с Верой на заднем сиденье, а Олег, уверенно крутя руль, добавил привычно «тыц-тыц».
Олег и Рита успели здесь обжиться. В первый день прогулялись по пыльно-желтому Марселю, притиснутому к морю, затем на арендованной серой букашке проехали через дубовые леса, оливковые рощи и кудрявые виноградные холмы, будто причесанные крупным гребнем. Олег и Рита нашли жилье в петушиной глуши, побывали в паре-тройке деревень с предупредительными табличками на въезде, что они самые красивые во Франции, походя накупили необязательного барахла: кусков разноцветного мыла, ярких полотенец и пухлых стеганых скатертей, бутылку из красного стекла, фаянсовую кружку, бирюзовую с розовыми точками. А однажды утром, когда еще сидели за завтраком на террасе, у Риты задрожал телефон: Вера написала, что едет, «встречайте», чем не удивила ни Олега, невозмутимого, как и все хорошие юристы, ни Риту, которая всерьез ведь звала Веру в гости, чувствуя себя обязанной приукрасить непростую жизнь лучшей подруги.
Риту влекло, а Вера скорей, бежала.
Как дела? спросила Рита.
Пока не родила, ответила Вера привычно.
Семья как? Дети?
А что с ними? Все нормально.
Работаешь? Рита выговаривала дежурные вопросы без особого старания, просто выполняя ритуал. Что нужно и важно она узнает потом, своим ходом.
Работаю.
И водитель личный возит, она подтолкнула подругу плечом, желая растормошить.
Он служебный сказала Вера, Да и не возит уже.
Почему?
Сокращение штатов. А у вас как?
Хорошо, сказала Рита, Правда? она похлопала Олега по плечу.
Еще как, сказал он.
Рита хихикнула:
Мы опять чуть дом не купили.
Вера округлила глаза.
Где? Здесь? Что, правда? она посмотрела Олегу в затылок, а он будто почувствовал ее взгляд.
Ага.
Мы везде дома покупаем. Куда ни приедем, начинаем покупать, Рита издала еще один смешок.
А тут что?
Большой дом с садом.
Тысяча квадратных метров, добавил Олег.
Это дом? спросила Вера.
Земельный участок, пояснил Олег, а Рите, сидевшей за ним, показалось, что говорит не он, а прямиком его шея над рубашкой, А дом двести восемьдесят квадратов.
Это как две наши московские квартиры, составленные одна на другую, сказала Рита.
Куда вам столько? сказала Вера, а сама подумала конечно, что их только двое.