Это как две наши московские квартиры, составленные одна на другую, сказала Рита.
Куда вам столько? сказала Вера, а сама подумала конечно, что их только двое.
Мы в каждой стране дом покупаем, сказала Рита понастойчивей, давая понять, что все невзаправду, это такая игра, Смотрим, примериваемся, обсуждаем, как будем его обставлять. Только игра.
Ах, вот оно как, сказал Олег, А я-то думал.
Вера вытряхнула в подол платья содержимое мешочка из черной синтетики, который ей выдали в аэропорту. Там была безразмерная белая футболка в отдельном пластиковом пакете, а еще редкозубая расческа, зубная щетка и крохотный тюбик зубной пасты.
Небогато, сказала Вера.
Я дам тебе свои шорты, успокоила Рита, И топ мой тебе точно подойдет. Ты так похудела.
Вера постучала Олега по плечу:
А конкретно когда вещи привезут? Ты точно спросил?
Завтра, после обеда. Не волнуйся. У меня тоже чемодан теряли.
И что?
Нашли. Привезли, как обещали.
У него была командировка, объяснила Рита, А он остался в футболке и джинсах.
Да нормально, сказал Олег, Встречу переназначил. Все утро просидел в халате возле бассейна. Как паша в гареме.
Это в Греции было, на островах, добавила Рита, А потом я на выходные прилетела. На пляж съездили на катере. Завтракали с пеликаном. Он гуляет там по набережной.
Олег захохотал, как будто в этом было что-то крайне смешное.
Там я купила босоножки своей мечты, Рита посмотрела на Веру, но она не стала уточнять, Называются «сандалии Христа», простые, элегантные, телесного цвета. Издалека кажется, что идешь босая. И стоили недорого. Лет пять носила, пока не порвались. Это уже в Америке было. В Перу.
В Чили, поправил Олег.
Вера отвернулась к окну, где уже потекли зеленые холмы.
Включи музыку, попросила Рита, и пока салон заполнялся французским щебетом, стала тоже смотреть в окно, на прострел и линии, на синеву и зелень.
Это была Франция, это был Прованс, а Вера вздыхала, качала головой, оправляла черные кудрявые пряди, она проговаривала уже без слов «я потеряла, я все потеряла» и напоминала сказочную старушку. Рита подумала, что так нами говорят наши страхи, они говорят нашими предками, которые когда-то жили, многое видели, и при случае выныривают из внезапно разверзнувшихся бездн.
Из аэропорта до дома добрались меньше чем за час. Олег вел машину так, словно уже наизусть знал все местные дороги.
Дом, который они сняли по интернету, был на самом деле половиной дома: два этажа, наверху две спальни с ванной комнатой, а внизу кухня и гостиная с диваном, комодом и круглым столом; терраса, где в тени акации стоит другой стол, прямоугольный, из замытого зеленого пластика; просторный двор, засаженный по краям кустами сирени и олеандра, а в центре двора старый колодец с колонкой из камня. Еще был небольшой резервуар с водой в углу, возле каменных ворот, там, в мутной воде бетонного прямоугольника, плавали золотые рыбки и цвели водяные лилии то две, а то и все три.
Был отпуск, было много свободного времени, и они могли, они хотели рассмотреть все повнимательней. В первый день, наутро, Олег гулял по двору с телефоном и снимал на него все подряд: застенчивый цветок на глади воды, розовая кипень олеандра, лягушка зеленая, сидящая задумчиво на каменном краю колодца. И рыбки, золотые рыбки, всплывающие из донной тины мини-бассейна.
Машину поставили под платаном, чтобы не пекло солнце, и прошли к каменной арке ворот.
Теперь мы тут живем, сказала Рита.
Хорошо живете, сказала Вера.
Рита хотела, чтобы Вера была впечатлена, чтобы сказала «ах», хотя и знала, что та по-другому выражает свой восторг. Вера никак его не выражает, принимая вещи такими, каковы они есть.
Дом очень фотогеничный, сказала Рита, Жаль только, что с соседями.
Нормально, сказал Олег, Они тихие.
Справа, по другую сторону зеленой изгороди, в другой половине жила французская семья: мужчина, похожий на бывшего рокера, с седыми длинными волосами, собранными на затылке в хвост, полная женщина в линялой майке и с круглым лицом популярной детской писательницы, а еще белобрысый парень, не то сын их, не то гость.
Когда в интернете подыскивали жилье на отпуск, о соседях речи не шло; Олег, узнав, был поначалу недоволен, но хозяйке по имени «Виолетта», вручившей ключи в условленный час, ничего не сказал. В остальном ведь все было точно так, как в рекламе, за исключением нежданных соседей людей вежливых, деликатных, говоривших им за день только «бон жур», а больше ничего. Однажды старый рокер, сидя вечером в своем саду, бренчал на гитаре.