Он опять здесь, чуть слышно произнес Гарик и провалился в глубокий сон.
Свои книги ученик Вольфа Мессинга Гарри Барский писал во сне. Сначала в его голове появлялся «черный квадрат», потом главные герои, которые вели автора за собой, рассказывая о своей жизни, но это еще не было книгой. Утром он превращал длиннющие монологи в крутой детектив. Так случилось и на этот раз. Во сне Гарри Барский увидел начало своего нового романа. Первыми из «черного квадрата» вышли главные герои: писатель Маркус Крыми и его давняя знакомая психолог Вера Самойлова.
«Не ко времени все это, подумал Гарик. Они сейчас перепутают все мои мысли, и я не смогу понять, кто мой враг, а кто друг, и было ли это все на самом деле, или нет».
Хозяин квартиры открыл глаза и попытался встать на ноги, потом взял в руки лежавшее на кровати ружье. Оно пахло машинным маслом и сгоревшим порохом.
«Ирина молодец, не побоялась выстрелить в уголовника. Это очень трудно сделать. Первый выстрел в человека, это шаг в другой мир, зато потом все пойдет, как по маслу. Вот только ружье нужно спрятать. Если его найдут, то станут искать того, кто этой ночью следил за подъездом. А этого допустить нельзя».
Гарик сунул охотничье ружье под кровать, поправил подушку и повернулся лицом к стене.
«Я должен был его убить! Убить! стучало в висках писателя. А он остался жить! Второго такого шанса у меня не будет! Надо было добить Старкова. Всего один удар в горло, и о Казантипе можно было бы забыть навсегда, но ничего, мы еще с ним встретимся».
Неожиданно Гарик почувствовал, что летит в бездонную пропасть. Еще секунда, и он должен был разбиться, но в последний момент невидимая сила остановила полет и выбросила его назад, в Москву. И это уже не было сном. Теперь Гарик ясно видел людей, машины.
Так бывает при отрыве тромба, вспомнил он слова преподавателя медучилища Нижника. Больной проваливается куда-то в яму, а потом приходит в себя.
Нет, этого не может быть, стал успокаивать себя Барский. Это не инсульт, такое бывает и при сотрясении мозга, и после удара чем-то тяжелым по голове. У меня все в порядке, я все вижу и слышу. А вот, и он, «черный квадрат».
Гарик мгновенно успокоился. Теперь он мог говорить с героями своей будущей книги. А еще он читал чужие мысли и школьным ластиком стирал из памяти все, что касалось захвата заложников.
Тупик Чубайса, 13
Стрелки часов показали полночь в тот самый момент, когда писателю Маркусу Крыми наконец-то удалось остановить проезжающее мимо такси.
Куда ехать? приоткрыв дверцу, спросил пожилой узбек в клетчатой рубашке и тюбетейке на лысой голове.
Тупик Чубайса, 13, сообщил писатель.
Первый раз слышу о такой улице, недовольно произнес таксист. А кто он, этот Чубайс, ученый, поэт, музыкант?
Тупик Чубайса за Курским вокзалом, пояснил Барский. А кто он на самом деле, я не знаю.
Значит, гастарбайтер из Окраины, указав пассажирам на заднее сидение, произнес водитель.
Гарик, как истинный джентльмен, пропустил вперед свою давнюю знакомую, психолога из Краснолиманска Веру Самойлову. И сев рядом, спросил у водителя: «Почему из Окраины?».
Так на Курский все поезда из Окраины приходят. И я так думаю, что человеком он был не совсем хорошим. Хорошими именами называют проспекты, улицы, а тупик, он и в Узбекистане тупик.
У вас удивительная логика, вмешалась в разговор психолог.
Логика у меня нормальная, обиделся гость столицы. Я ведь не просто так спрашивал, кто он такой, а для того, чтобы узнать, где расположен «тупик Чубайса». Если он художник, то я открываю белый блокнот, если музыкант серый, а если писатель, то красный.
Чубайс и его четыре подельника Максим Бойко, Александр Казаков, Альфред Кох, Пётр Мостовой в конце 1997 года получили авансом по 90 тыс. долларов каждый от издательской фирмы за ещё не написанную книгу «История российской приватизации», сообщила водителю Самойлова.
Это ж какие деньги платят писателям!? изумился таксист, умножая вслух гонорары соавторов «Истории приватизации» на цифру пять. 450 тысяч долларов получилось. Да я за свою жизнь столько денег не заработаю.
Какой он писатель? возмутился Маркус Крыми. Самый обыкновенный жу