Ну и что? насупился внук. Они пришли в Ичкерию, чтобы вместе с нами, бок о бок, бороться с русскими. И мы рады, что есть такие люди, которые пришли к нам на помощь в борьбе с врагами.
А с каких это пор русские стали нам врагами? подавшись вперёд, задал вопрос Алихан. Мы всегда жили вместе, дружили, и Мы все счастливо жили в СССР.
Это было давно, огрызнулся Арса. Я знаю, что ты воевал с немцами, а мой дядя погиб за СССР в Афганистане. А что теперь? Почему русские не хотят видеть Ичкерию свободной и независимой? Почему они ввели войска и начали войну?
Нет, не всё так просто, покачал огорчённо головой Алихан. Я тоже не всё понимаю в том, что случилось, но А ты не задумывался, куда мы без России со своей свободой? Кому мы будем нужны, ты не задавал себе вопрос? Нашему народу враги России заморочили головы и ввергли нас в братоубийственную войну. Разрушены города и сёла, кругом смерть, кровь и нищета. Я стар и плохо работает голова, но и мне видно, что ничего хорошего не произойдёт. Погибнет ещё много людей, пока всё закончится. Но ради чего? Из-за чего угодно, но только не ради веры, не ради Аллаха.
Только он замолчал, дверь распахнулась, и вошли три бородача с автоматами. Они уселись рядом с дедом и внуком.
Це жрать хочу, объявил крупный мужчина с выпирающим животом. А что, давайте пошукаем, что в хате есть, хлопцы?
Тебе бы всё пузо набивать, Петро, усмехнулся долговязый худощавый бородач. Дай тебе еды, ты и горилки захочешь.
А шо? хмыкнул Петро. Неужто ты думаешь, Данила, что этими крохами, что баба на стол подала, можно насытить такого человека, как я? Да мне и мешка еды мало.
Тебя легче порешить, чем прокормить, сказал своё слово третий. До утра терпи. Кто сейчас будет тебе еду готовить?
Это вы терпите до утра, а я хочу жрать сейчас, хоть тресни! проворчал недовольно Петро. Да и горилку употреблю, если найду в хате.
Ты можешь, брюхо у тебя безразмерное, хохотнул Данила. Разве твою утробу без сала и горилки насытишь?!
Было брюхо, да сплыло, огрызнулся Петро уныло. Э-э-эх, ты не бачил, Данила, каков я дома у себя был! А сейчас раза в два тоньше. Тем, что мы жрать вынуждены, муху не накормишь. Житуха в схронах не по нутру мне. Грязь, вши, вонь, холодище Никак не дождусь, когда гроши выдадут. Как получу, так враз домой вернусь
Эй, Лиза! хмуря лоб, позвал дочь Алихан. Накорми этих шайтанов, а то до утра передохнут.
Ой, и горилки подай! воспрял Петро. «Воины Аллаха» не должны ни в чём нужды испытывать. Мы свою кровушку за вас проливаем, животов своих не жалеем.
Не за нас, а за деньги вы здесь кровь нашу льёте, шайтаны, не выдержав, возразил Алихан. И не называйте себя «воинами Аллаха» при мне! Вы лишь свора наёмников, которых мы не звали на нашу землю. А раз понаехали, то мы вынуждены вас терпеть.
Ишь, как заговорил старый хрыч удивился Петро. А он нас часом с москалями не попутал? Степан, а ты чего молчишь? Слышишь, как на нас старикан лает?
Он относится к нам так, как бы и ты относился, если бы такие вот, как мы, хлопцы, заявились к тебе в хату, неожиданно занял сторону старика Степан. Он здесь хозяин, а мы «гости» и должны не требовать чего-то, а просить.
Эх, а я бы сейчас сала шмат сожрал! несколько минут спустя, меняя тему, заговорил мечтательно Петро. Целый килограмм, а то и два, с ломтём хлеба! А потом всю эту благодать залил бы литром ядрёной горилки. Кормили бы нас здесь так, а то Баранину постную и то по праздникам выдают.
Не сметь! ударив кулаком по столу, воскликнул Алихан возмущённо. Не сметь говорить в моём доме о сале и горилке! Не сметь курить, материться и говорить то, что оскорбляет чувство правоверных! Иначе я вышвырну вас из дома в сарай и вместе с вами вынесу к овцам вашего раненого шайтана! Сейчас ешьте что подадут и спать ложитесь!
Хорошо, поедим и спать ляжем, сказал Степан примирительно. А ты Он покосился на притихшего за столом Арсу: А ты пойдёшь на улицу и будешь охранять наш сон. И это не просьба, а боевой приказ, усвоил? Я вижу ружьё в углу у окна. Вот бери его и шагай из хаты
3
Ночь была холодная. Арсу пробирала дрожь то ли от прохлады, то ли от страха. С ружьём в руках он обошёл двор и укрылся от пронизывающего ветра за углом сарая. По небу гуляли тучи, но ни грома, ни молний не было. Непроглядная тьма царила вокруг, и тишина резала уши. «Я так замёрзну, надо ходить, подумал юноша, чувствуя, как холодный обжигающий ветер проникает под одежду. Или сходить в дом и одеться потеплее?»