Тело Виктории дрогнуло, закружив вокруг себя пространство нехитрой комнаты, и на том самом месте, где еще недавно находилось женская фигура милой барышни, появился наш давний знакомец демон по имени Викто̀р.
Викто̀р приосанился. Он был одет в английский клетчатый дорожный костюм, шляпу с мелкими полями, в руках золотым набалдашником поблескивала изящная трость. Демон решительно распахнул дверь и шагнул за порог унылой комнаты. Его каблуки простучали по деревянным ступеням Викто̀р спустился на первый этаж.
Все постояльцы в гостинице уже спали, только хозяйка убирала в обеденном зале со столов посуду.
«Кому это там не спиться?» подумала она, услышав стук шагов на лестнице.
Ее взору предстал довольно высокий и дорого одетый господин. Среди ее постояльцев не было таких. От неожиданности хозяйка открыла рот.
Вы кто такой будете, господин хороший?
Я, моя дорогая, приходил в гости к одному из ваших жильцов.
Что-то я вас не видала раньше, рассеянно проговорила хозяйка.
Мужчина хитро улыбнулся, стремительно обошел женщину сзади и совершенно бесцеремонно хлопнул ее по пышному заду.
Так и я вас, голубушка, тоже не видел, он рассмеялся. Адью, моя дорогая.
И быстрым шагом он вышел вон из гостиницы. Сразу за дверью наш давний знакомец растворился в воздухе, оставив после себя лишь легкий запах серы.
* * *Через пару дней Глаша и Татьяна оказались на улицах Нижнего Новгорода.
Сколько тут церквей-то, Глашенька! умильно проговорила Татьяна, перекрестившись. Красота-то какая
Но, наряду с белокаменными церквями и резными домами в центре города, на окраинах всюду была грязь. К тому же приближался паводок Волга стремительно выходила из берегов. Старожилы опасались очередного половодья.
Пока Глафира сидела на лавочке в центре города и тревожно посматривала на суетливых прохожих, Татьяна обежала несколько рабочих кварталов и даже нашла место для ночлега.
Ну вот, завтра нас должны принять на работу, в швейный цех. Пошли в комнату, Татьяна показала Глафире ключи.
Через четверть часа они оказались в длинном рабочем бараке, разделенном тонкими перегородками на маленькие комнатушки. Как только девушки вошли в барак, в нос ударили отвратительные запахи кислых щей, гнилой картошки, сажи, пота и немытых тел. В одной из комнат пиликала гармошка, раздавался грубый мужской смех, женские визги, и матерная брань. Глаша побледнела.
Ну, чего ты нос морщишь? Переночуем пока здесь, а там как бог даст.
Глаша с брезгливым отвращением смотрела на закопченные стены их нового жилища.
Таня, гляди, тут тараканы!
Да, а где ж им быть-то еще? Где человек, там и эти твари пробавляются, успокаивала ее Татьяна. Обожди чуток. Зимой их выморозим.
А до зимы? Глаша делала страшные глаза.
Я тут все побелю, салфеточки постелем, простыни чистые. Распаковывай пожитки.
Нет, Таня, обожди. Не мило мне здесь. Гнусно все
Полюбовницей у Махнева было мило?
Глафира с гневом смотрела на Татьяну. Она с ужасом поняла, что совершила непоправимую ошибку, отправившись в город с Таней.
Ночь, последовавшая за сумбурным днем, окончательно привела ее к мысли о том, что они должны покинуть Нижний.
То плача, то слегка упрекая друг друга, подруги ближе к вечеру улеглись на ночлег.
Завтра нас ждет у себя портниха с соседней улицы. Она готова нас взять на работу. Деньги, конечно, небольшие, зато кормежка бесплатная. Ну, чего ты молчишь?
А что тут скажешь?
Ну, раз неча, тогда спи, зло отозвалась Татьяна. Нам завтра вставать рано.
Но спать спокойно им не дали. Примерно в полночь в коридоре раздались громкие шаги, шум и мужские пьяные голоса. Дверь, закрытая на плотную щеколду, затряслась.
Бабоньки, откройте, раздалось за дверями. Мы к вам в гости. У нас вино и закуска.
Проваливайте, не надо нам вашего вина.
А, это ты долговязая? Можешь и не пить. Мы не станем за то печалиться. Ты нам подружку свою мягонькую отдай. Мы потискать ее хотим. Не пойдет с нами по-хорошему, поколотим вас обеих.
Я сейчас в участок пойду, гневно отвечала Татьяна.
Тю-юю, напугала, дылда. Не успеешь добежать. Открывай лучше по-хорошему. Не то в окно влезем.
Бледная Глафира тряслась от страха. А Таня, схватив полено, подошла к двери.
Только попробуйте, воинственно крикнула она. Живыми не дадимся. Трех из вас я точно покалечу.