Да куда нам с пожитками? Пока с Казанского вокзала перебрались на Киевский, без рук остались. Носильщики столь лихие, такие цены заламывают, что пришлось самому тащить. И деньги ведь есть, да жалко их таким рвачам отдавать! За час с передышками как-то сами добрались. Но тяжко! Суворову через Альпы, пожалуй, легче было У него помощники имелись! Вот и получилось, что не до гуляний нам с этими Альпами
Ой, Михаил! Да отдал бы ты им ту тыщу. Смотри, себе дороже и обойдется! вступила в разговор Мария Петровна. Поднимать-то тебе ничего нельзя, а тут нагрузился Да ещё расстояния в Москве огромные! Все эти метро, переходы подземные, эскалаторы А перрон так это же форменное издевательство над людьми! Он ведь бесконечный! Пока мы с вещами до своего вагона доползли Хотя бы эскалаторы сделали, как в аэропорту, или какие-нибудь подвесные кабинки. А как мы в метро билеты доставали! Это вообще целая история! Не поверите на самолет было проще! Утром, высадившись из своего поезда, дождались в каком-то предбаннике открытия станции метро, а когда нас туда вдавили, мы в толпе и давке ещё минут сорок толкались перед кассами. Рядом «жучки» вьются, всё без очереди предлагают. Только мы не знали даже, какие нам билеты на метро нужны и сколько они теперь стоят? Всё ведь изменилось! Не советский же пятак! Одно мне понятно плохо всё организовано! Хотя молодежь я о сыне своём ещё и нахваливает эти странные порядки! Видите ли, рассказывал он, будто с железнодорожного вокзала их прямо в самолет загружают А как до того вокзала добраться? И зачем мне самолет, если мы поездом? Ох, молодежь! Что-то их обрадовало, так они остального и не заметили, однобокие!
Меж тем поезд мягко тронулся, и статичная картинка за окном, медленно ускоряясь, поплыла вперед, открывая сначала остаток перрона, а затем и заснеженную Москву, приютившую, худо-бедно, миллионов пятнадцать озабоченных и суетливых человечков. Супруги безотрывно глядели в сильно испачканное окно, изредка переговаривались, на что-то показывая руками, восхищались или сравнивали картины столичной архитектуры с оставшимися далеко родными местами.
Вот мы и приблизились чуток к Одессе! бодро констатировал Вадим. Сейчас полупроводник пожалует!
Полупроводник? переспросила Мария Петровна.
Успокойся, Мария! Это товарищ шутит. Понимаешь, на вагон положено два проводника, а второго мы ещё не видели. Вот и получился полупроводник! Правильно, Вадим, я вас понял?
Ну, да! подтвердил Вадим. Но очень она вежливая! Заметно, что старается! Так и чай скоро принесет!
Ох, уж этот чай! Мы в зале ожидания купили стакан Аж за двадцать рублей! Это что же такое? Чай в Москве по цене коньяка продают? не выдержала Мария Петровна. А когда старый мой, то бишь, Михаил Иванович, из туалета вокзального вернулся, то в первую очередь посыпал самыми последними словами. И там, оказывается, теперь всё за деньги! Двадцать пять рублей! И, говорит, только Героям России разрешается бесплатно!
Это не совсем так, Михаил Иванович! Если бы вы показали свой железнодорожный билет, то вас бы тоже пропустили бесплатно, словно Героя России!
Тьфу! ругнулся ветеран. Выходит, я и здесь не разобрался. Казалось, давно в туалет хожу, да не везде как надо! Кто же знал, что в Москве без орденов да железнодорожных билетов скоро помочиться нельзя будет! Ох, срамота московская, да и только!
В дверном проеме возникла проводница. Вежливо поздоровавшись, она без лишних слов принялась проверять билеты, отрывать от них какие-то талоны, рассовывать в папку с кармашками, потом с улыбкой подарила всем надежду на чай и кофе, через полчасика, и переместилась в следующее купе.
За окном скорого поезда, спешащего из Москвы, уже проносилась окраина, неприглядная даже под слоем свежего снега. Мария Петровна спрятала в сумочку документы, убедилась, что билеты на обратную дорогу не перепутались с остальными бумагами, попросила супруга вытащить клетчатую сумку с провизией, дорожной одеждой, обувью и, отложив всё в сторону, принялась накрывать на стол.
Миша, мы с тобой в Москве весь режим поломали. Вот таблетки твои проглоти пока. Запей отсюда Туалет, конечно, закрыт Протри руки этой салфеткой, съешь вот это
Не буду вам мешать! поднялся Вадим. Приятного аппетита! Удаляюсь к своей милой половинке и детворе, и вышел из купе.