Ты так долго ждала ее сказал он. Отосплюсь завтра в поезде.
Оставь и иди в душ, снова скомандовала девушка, я почищу твои туфли сама.
Она взяла их в руки, не отводя взгляда от уже засохших пятен. Генри послушал Оливию. Он принял душ, смыл с себя грязь, капли крови и, как ему казалось, литр пота, который проступил по всему телу через мгновение после того, как перед ним на асфальт с четырнадцатого этажа шлепнулся его шеф. Картина та долго еще стояла перед ним, ему казалось, что вот-вот он снова услышит тот страшный шлепок.
Оливия уложила его в постель, словно маленького ребенка. Генри молчал. Он никогда не считал себя трусом, но случившееся все же очень потрясло его. Он не мог сразу заснуть. Оливия пошла в ванну и пробыла там около двадцати минут, когда она вернулась, то сказала Генри, что его туфли выглядят, как новые. За брюки она бы поборолась, не уезжай они завтра, потому их и правда пришлось выбросить.
Она сняла свою тонкую майку на бретелях, стянула шорты и осталась лишь в трусиках. Генри лег на бок, а Оливия, обняв его, прижалась к его спине, и они крепко заснули.
В девять утра за ними должен был приехать Итан, чтобы отвезти их на железнодорожный вокзал. Отпуск начался.
Глава 2
До встречи, брат, обнимал друга Итан, стоя на железнодорожной платформе. Надеюсь ты не заскучаешь в том лесу.
Не заскучаю, брат, устало улыбнулся Генри.
Ты, если что, песни пой, как Белоснежка, рассмеялся Итан. К тебе весь лес сбежится, будешь с белок портреты писать.
Я тебя ненавижу! пожал ему руку Генри.
И я тебя, брат. Поверь: больше, чем ты меня.
Они еще раз обнялись, Итан поцеловал Оливию в щеку, помог ей занести в вагон поезда горшок с цветком, после чего вышел и остался стоять на перроне. Он еще раз помахал им рукой, когда они заняли свои места.
Да, брат, влип ты пробормотал Итан, улыбаясь и маша другу и его девушке. У окна сидел Генри, поэтому, когда Оливия, помахав Итану, облокотилась на спинку своего сиденья, Итан показал Генри средний палец. Генри, не раздумывая, сделал в ответ тоже самое.
Поезд тронулся.
Генри, как и обещал, почти всю дорогу проспал. Оливия читала книжку, какой-то женский роман позапрошлого века. Генри не уточнял, какой именно. Оливия любила романы, потому он не следил за тем, что именно она читает в данный момент.
Когда Генри открыл глаза, в вагоне кроме них с Оливией уже никого не было. Значит ли это, что в такую глушь едут только они?
Нам еще сколько: остановки три-четыре? спросил он.
Нет, выйдем раньше, ответила Оливия, отсюда мы сможем быстрее добраться. Просто место малолюдное, потому билеты до этой станции не продаются.
Но остановка есть?
Остановка есть.
Когда поезд остановился, Генри взвалил за плечо тяжелую сумку, вытащил ручку из чемодана на колесах, Оливия взяла свой рюкзак, горшок с черной таккой, и они пошли к выходу. Тогда Генри заметил одну пожилую женщину, что оставалась в вагоне она была невысокого роста, потому ее не было видно за высоким сиденьем. Женщина провела пару взглядом, полным искреннего удивления.
Чего это она? спросил Генри у Оливии, когда они уже ступали на платформу.
Здесь практически никто никогда не сходит, пояснила девушка, вот она и удивляется.
На станции было пусто. «Ну кто-то же должен смотреть за ней? подумал Генри. Не может быть, что здесь совсем ни души». Сама станция представляла из себя небольшое одноэтажное сооружение, которое, по всей видимости, уже несколько лет было заброшено людьми. Вокруг произрастал многовековой зеленый лес, покушающийся на то, чтобы поглотить и этот небольшой участок земли. Призраки прошлого, такие, как порванные старые газеты и картонные стаканчики из-под давно выпитого кофе, говорили о том, что это место не всегда было безлюдным. Железнодорожные пути, судя по всему, все же содержались в порядке, однако людей нигде не было.
Ты говорила, что здесь неподалеку есть городок, сказал Генри Оливии, когда они вышли на развилку дороги.
Да, ответила она, он направо, а нам налево.
Девушка указала на подъезжающий к ним Мерседес серебристого цвета. Блики солнца отражались от наполированного кузова машины и от стекол, гравий шуршал под медленно едущими колесами. Выглядела машина очень ухоженной, можно даже было сказать совсем новой.
Она на ней дальше этого городка не ездит, словно прочитав мысли Генри, сказала Оливия.