Но сейчас Таня обсуждала своих бывших одноклассников. И уж в этом ей не мог помешать никто!
— И стала наша Светочка гулять с Валей, — с оттенком грусти в голосе произнесла она.
— А Коля что?
— Да что Коля! Локти себе кусает. Но дело-то не в этом!
— А в чем?
— Валька тоже сделал Светке предложение! И она согласилась.
— Как? — ахнули подруги. — Сразу согласилась? Она же его терпеть не могла!
— Ну, не сразу, — призналась Танька. — А после того, как он ей машину подарил.
Тут уж подруги и вовсе ахнули.
— Машину?
— Новенькую «десяточку». Своими глазами видела, как он ей ее из салона пригнал. И еще розовым бантом перевязал. Красиво! Машина серая, блестит. Бант шелковый, огромный. И еще букет роз под дворником на лобовом стекле. И записка: «Любимой от любящего!»
— По-моему, это уже где-то было, — с сомнением пробормотала Кира. — В смысле — записка с таким содержанием.
Леся молчала. В отличие от подруги, она была существом доверчивым. И почти всегда попадалась на Танькины байки. И сейчас сидела, не в силах вернуть на место отвисшую челюсть, выпавшую у нее в тот момент, когда на горизонте появился автомобиль с розовым бантом. Заметив, что с подругой происходит неладное, Кира потрясла ее за плечо:
— Леся! Вернись!
— А! — очнулась Леся. — Слушайте, это же потрясающе! Какая романтика! Машина! Розы! Любовная открытка! У них же настоящий роман!
— Ага. Здорово!
— Здорово, это не то слово! Я восхищена! Живут же люди, да, Кира? Не то что мы с тобой!
Кира с Лесей находились в перманентном состоянии поиска своей второй половинки. Но если Танька вообще не забивала себе голову мыслями о принце, разве что наедине с самой собой и крепко запершись в своей комнате, то Кира с Лесей секрета из своих поисков не делали. И потому теперь могли удивляться, восхищаться и завидовать вполне искренне и не таясь.
— Никакой не роман. Он ей просто глаза своими деньгами застил! — припечатала Танька, уязвив их одноклассника Валю — мелкого черноглазого и черноволосого армянина.
Верней, армянином он был лишь наполовину. И то его армянская половина исчезла почти сразу же после рождения ребенка. И потому Валю воспитывала его русская мама и русские же бабушка с дедушкой, которые были на тот момент еще достаточно сильными, чтобы отвоевать внука у заезжего папы, который рвался забрать мальчика с собой в горы, где и проживал со своими родителями.
Сам он ничего дурного в своем поведении не видел. Наверное, он был совсем неплохим человеком. Но… но коренная питерская семья его жены, состоящая из мамы, папы и бабушки с дедушкой, пришла в ужас, узнав, что, оказывается, сразу же по приезде на место родни мужа их дочери предстоит доить коз с овцами. И самое главное, что отвратило их от этой поездки, было то, что их дочери во всем, буквально во всем надо будет подчиняться мужу и свекру со свекровью. Которые хотя и были тоже по-своему прекрасными людьми, но все-таки с трудом закончили только начальную школу, не видя в этом ничего плохого. Ну, не было в их жизни места для алгебры и геометрии. И еще много для чего не было места — для музеев, театров, книг и даже кино.
Вот дочь и осталась в Питере. А оскорбленный в лучших своих чувствах папа уехал в свои горы, где вскорости и женился назло Евгении — маме Вали.
Но как бы там ни было, а от армянской родни у Вали остался только нос, глаза и любовь к широким шикарным жестам. Одним из таких жестов он и покорил наконец роскошную блондинку Светку, за которой ходил по пятам с самого пятого класса.
Хитрая Светка, да еще и натуральная блондинка, любовь Вали использовала в корыстных целях.