Так то ж наши, наши головы
Куприн вдруг прищурился и лукаво глянул на соседа:
Догадываюсь, получили похоронные от власти?
Получил. Две сотни.
Не жалко? Ведь впереди три месяца4?
Власть-то? Нет. Жалко жену.
Да жена-то у нас одна. Литература. Гляньте на страницы обветшали, как и стены, взгляд лениво скользнул по карнизу. Ми́нули времена, а ничего не поменялось, не родилось за «Тихим Доном»5. Кругом, как и прежде только «Живые и мертвые»6. Здесь вы правы, дружище. Куприн вздохнул и задумчиво повторил:
Значит, не печатают
Да и не читают.
Само собой, если не печатают.
А я бы поделил вину с женой, Грин тоже вздохнул. Ведь и через сотню лет, будет ее жаль.
Вину? Или вино? Не-е-т, с женой надо делить не то! Друг похлопал романтика по плечу. А вино я бы всегда нашел с кем, белая шляпа весело колыхнулась. Как сегодня. И прищурил один глаз.
Посмотрите, Грин указал на море: Какое удивительное видение. Осталось перекинуть трапы.
Собеседник повернул голову.
Гигантские остовы кораблей, выступая один за другим, словно укоряя друзей в «слепоте», предлагали взору «желающих испить». Чашу. Замершие толпы людей, в шинелях и бурках, мундирах без погон и портупей, смотрели куда-то поверх развалин, пытаясь разглядеть на берегу своих детей, которых не сумели защитить. Детей, что выстоят, сохранят и возведут. Не благодаря, а вопреки лозунгам и парадигмам.
Молчанием заполненные палубы следовали мимо, покидая акваторию порта. Угрюмый мол и одинокий маяк-сосед провожали тысячи глаз по-своему: один стоном прибоя, другой жалобными криками фонаря, словно умоляя не оставлять здесь, не бросать, как и своих лошадей, тонущих одна за другой. Тонущих с диким ржанием, не понимая, почему их бросают. Как и век спустя, не смогут понять, зачем предают свою землю уже новые потомки, забывая, что «чуден Днепр» только «при тихой погоде». И только для братьев. А не пришельцам с Одера или Потомака, где приятней выстриженная трава раскорчеванных дубрав.
Но земля та станет обетованной. Видя помрачение сынов, она соберется, поднатужится и вытерпит горе и беды, сбережет надежду, пробудит веру и слезы радости. В этом «взвале», в этих ревущих водоворотах, столь необходимых по тому обету, как и прежде, вынесет она Русь из лихих переломов, времен и потрясений. Оставаясь землею, которую знал весь мир. Обителью с поразительной душой, поручнями и штурвалами, за которые никто в мире не хотел браться. Только ее дети могли сохранить правду мира, ту, единственную. Укрывая и молясь.
Говорите, трапы? Куприн продолжал всматриваться в дымку.
Один, вроде, сыскался.
Крым? Пожалуй, маловато. Надобно повсеместное наведение мостов. От Балтики до Тихого океана. Или не узрели еще нужды? А этот первый? Кто сплотничал?
Новый губернатор. Аксенов.7Герой нашего времени.
Не слыхал. Может нового времени?
Нашего, Александр Иванович, нашего времени. Нет его нового-то. Одинаковы. Алые паруса во всяком сыщутся. И времени, и человеке. Одно слово-то и поменяли за триста лет.
Какое?
У графа Потемкина: «Плюнь, матушка, на Запад, присоединяй Крым, и потомки тебя прославят». Екатерина-то колебалась.
А-а-а! Поменяли на «батюшку»? догадался Куприн и по-доброму кивнул: А кому он так сказал?
Путину.
Достучался? Возможно ли?
Литературе всё возможно. Кстати, малоизвестный факт пока Миронов8 не объявил на всю Россию, что не оставим Крым в беде все молчали. Между прочим, бывший десантник шесть наградных пистолетов.
Выходит, по наградам и дела? Куприн был весел. Выходит, херес за первый большой мост? Чтоб не последний! На Хортицу, дружище? Там встретим братьев за одним столом?
А вы оптимист, батенька. Вот так и сразу? Лет десять дайте.
Да ради встречи подожду и боле! Но, херес
Однако закончить не успел: в распахнутых дверях с неуместным в такую минуту шумом появился незнакомец. Жестикулируя, он что-то громко объяснял месту, где прежде стоял швейцар. Лысый мужчина среднего роста с кипой страниц в руке, заметив внимание друзей, поправил очки и, будто сомневаясь в поступке, неуверенно шагнул вперед.
Разрешите сэкономить ваши деньги, господа.
Тень смущения пробежала по его лицу.
Мне тоже жалко жену, незнакомец улыбался Грину. Позвольте и с вами согласиться, Александр Иванович он кивнул соседу.