Можно я поцелую тебя в губы? Загадка, согласно кивает. В ее глазах испуг и сладкая истома.
Ее губы раскрываются, как два бесстыдных распухших розовых бутона, а я все никак не могу, ими насытится. Отрываюсь с трудом, на прощание, дотрагиваясь до них самым кончиком языка. Я обнимаю Загадку и усаживаю ее на краешек ванны, раздвигаю ноги и медленно вхожу в ее жаркое влажное лоно. Так и не выпуская ее тела, нежно придерживая его руками, наращиваю ритм, нашептывая ее изголодавшейся душе самые сумасшедшие признания в любви, которые приходят в голову, конечно же, в моих полуприкрытых глазах Юю, это именно ее я люблю сейчас, и все слова и ласки только для нее одной. Загадка томно вскрикивает в кровь расцарапывая мою спину, судорожно сжимается приподнимая бедра, кажется кончая, впервые за эту ночь шепча мне на ухо:
Лю-би-мый
И я знаю, что причиной ее оргазма стали мои лживые слова, а не ласки
И я продолжаю свои простые движения, доводя теперь уже свою взбунтовавшуюся плоть до экстаза, шепча в ее душу:
Юю, Ты для меня одна. Я люблю только тебя. Ты самая лучшая жемчужина мира, ведь ты совершенна. Я все беру, а она самозабвенно отдается мне, за эту ночь еще три раза. Мое тело насыщается в край, ее душа то же полна. Закутанная в белоснежную махровую простыню, Загадка, словно ангел засыпает в моих объятьях, посреди кухни с выключенным светом и яркими северными звездами в проеме окон, в большом, притащенном мною, плюшевом кресле. Ночь нежна
А утром, я просыпаюсь от одуряющего запаха свежее сваренного кофе. Мне двадцать шесть, большой мальчик, наверное, поэтому сплю с проституткой. А Загадка уже, совершенно одетая мечется по кухне, готовя нехитрый завтрак.
Ты проснулся? Знаешь, девчонки уехали, а парни ушли за пивом. Я никогда не варила кофе, попробуй, вдруг понравится. В ее больших миндалевидных глазах страх, надежда, нечто по солнечному теплое. А в зрачках полная безнадежность.
Я не люблю кофе, мои глаза лгут.
Можно поговорить с тобою серьезно, Энигма стоит, отвернувшись ко мне спиною, но и без этого видно как дрожит каждый мускул ее хрупкого тела.
Нет, это не к чему., я незаметно, маленькими глотками отпиваю из чашки дымящийся свежее смолотый кофе. Я вор «Божественно, необычайно вкусно, никогда такого не пил», но я и никогда этого ей не скажу, потому что знаю точно через десять минут она уйдет. Я вор но не убийца, тем более с мерзкой приставкой «само» За окном идет снег, со скрипом рессор останавливается черная Волга, из которой выходят толстяк и рыжий, сладкая парочка, ее, Загадкины сутенеры.
Я никому и никогда не признавалась в любви, она все так же стоит ко мне спиной. Мне двадцать семь, и я никого, никогда не любила. Я знаю, что это звучит по-идиотски, но хочешь, я все брошу!
Зачем? кофейня чашка показывает дно, с густой ароматной лужицей гущи.
Потому что я тебя люблю, теперь, Загадка, обернувшись, смотрит прямо в мои глаза.
А я тебя нет, я не могу видеть своего отражения, но кажется, мои глаза снова лгут.
Она отворачивается, на ее полных бархатных губках играет совершенно кривая улыбка, глаза пусты, лишь зрачки плачут.
Ты проводишь меня?
Да, я растерян. Ты даже не спросила моего имени! сам не замечаю, как начинаю кричать.
Теперь этого ненужно. Совершенно не нужно стучат ее каблучки. Улица обволакивает зимней прохладой, ветер дышит в лицо, на деревьях сине белый иней Горечь выхлопных газов от припаркованной рядом машины, конечно же, это черная «Волга». С веток медленно поднимается стая ворон, во дворе кроме нас никого.
Все в порядке, кошка? благосклонно кивнув мне, спрашивает толстяк у стоящей ко мне спиною Загадки.
Сволочь, ублюдок, гад!!! Загадка, развернувшись ко мне, хочет расцарапать ногтями мое лицо, а рыжий детина пытается ее оттащить.
Он что-то сделал с тобою плохое, хмурится толстяк, сжимая кулаки.
Нет! Нет! Поехали отсюда, это я дура рыжий отпускает ее, и с довольной ухмылкой раскуривает Золотой «Кэмел», запрыгивая в машину, занимая место водителя, а Загадка садится рядом.
Парень, у тебя есть к ней претензии? спрашивает толстяк все так же, продолжая хмуриться.
Нет, все было просто супер. Она прелесть, никогда не спал с такой милашкой.
Кошкой, поправляет толстяк. Не забывай наш телефон, парень.
Не забуду, отвечаю я, улыбаясь, а в глазах ледяная пустыня. Я себя презираю