и кто такой этот Юрка Коробков?.. тяжёлый детина чуть ли не двухметрового роста расползшийся за все мыслимые телесные габариты, как морж с жёстким проницательным взглядом, не оставляющим шансов на миролюбивый исход и надёжно скрывающим врождённое добродушие всегда в фаворе у любого начальства особенно у своего, в Союзе художников ибо вёл себя с ним, как свой среди своих не к чину апеллируя, а к крутой мужиковской закваске да и находясь под распоряжением редко спорил покрывал все нелепости и недоразумения общим благодушием и весёлым ядрёным матом отмечалась, правда, в этой дежурной разухабистости и панибратстве такая слюнявая нотка, от которой Коробкову бывало не по себе в похмельное утро мерещилось во вчерашней браваде унижение и фиглярство но скреплял грудь мол, так надо ну а от начальства заказики шли и командировки получше, чем по рангу положено мастерская вот досталась на Кутузовской набережной старая, конечно но место-то неслабое со многих сторон лучше, чем те, новые, на Московском проспекте да и невольно хотелось его чем-то отметить уж больно у всех на виду был Коробков свой, понятный русский мужик казацких кровей прихватывавший секретарш за утверждённые и медицински освидетельствованные попки у кабинета САМОГО и отчитанный за это якобы тоже САМИМ.
(Коробков): не, ну она такая была обтянутая кругленькая и правильная просто не было сил устоять я же проверить хотел что это не видение мне за грехи, положим и только так слегка пощупал убедиться а девочка эта как развернётся вроде даже что-то решительное хотела сказать но вдруг поперхнулась на полуслове.
и вижу, заворожённо мимо меня глядит я тоже за собственное плечо одним глазом зыркнул а там САМ стоит в двух шагах и головой, как кукушка, укоризненно отмечает двенадцатый час интересно, что он лекцию нам обоим прочёл и ей тоже наверно, за то, что у неё такая вкусная попка и оставил на мне отпечаток своей личности на всю жизнь.
и вот одной беспробудной зимней ночью предфстаёт он мне во сне в парадном кинтеле во всех орденах, как в кольчуге ниже яиц и своей чугунной мордой утвердительно так кивает мол, всяческий одобрямс а я ему ну, Демонид Кулич, ты прям на целкового тянешь последней чеканки.
а утром проснулся и думаю, что это за слово такое «целковый» есть в нём ехидный намёк на вечную связь между бабами и деньгами.
много таких сказаний за Юркой тянулось и как в Саратове, в день отъезда, все оттраханные им бабцы стихийно и независимо на вокзал прибыли его провожать облепили его со всех сторон а он им по очереди на прощанье на перроне ручкой через карман подержать давал пока милиция не заинтересовалась этой необычной активностью и что в Суздале после его полугодовой побывки на реставрации местных церквей решили всем вновь подкинутым в детский дом младенцам давать одни и те же наречённые отчества Юрьевич или Юрьевна.
но то была лишь поверхностная видь знал Глеб, как мучительно и трудно работает Коробков как тянется ко всякому новому альбому с Запада копирует, подражает своё неподкупное и непродажное пытается сохранить а изначальное наитие куда-то подевалось здесь руку хорошо напишет там поворот головы размытый контур найдёт или станет целую зиму писать чистыми красками прямо из банок.
а потом вновь придёт жирный заказ на лысого и запьёт Коробков по полу кататься будет и кричать: годы мои, птички лучшие мои годы харчи метать буду с этой образины спьяну будет лысому рога подрисовывать однако по неминучей трезвости рога соскребёт и сдаст приемлемую работу в срок.
иногда всё само собой идёт объяснял Юрка, краски берёшь, на кисть не глядя и всё сходится и в строку ложится рука сама всё знает и линии все такие смотришь остолбенело словно это вовсе не ты водили тобой посторонние горние силы а в другие разы после такого же душевного пожара на следующее утро глянешь кошачья мазня как с оторвой какой зачумлённой по пьяни переспал и в чём же тут правда?.. вдохновение это, конечно, слепота но торжественная слепота!.. а если нет хода в высшие сферы, то всё в дымке пеленой и зябью подёрнуто цвет какой ни положи, хоть сотню раз меняй всё не тот контур скучный и натурщица, синюшная блядь, злить начинает одному портрету чуть морду не набил ору ему не вертись, мамонт, уши к шкафу прибью!.. слава Богу, вовремя понял, что это солнечный блик по потолку скользит и отражением тени меняет.
Глеб долго не понимал, как относится Юрка к своей работе иной раз, бывало, прямо на глазах небрежно кистью такое набросает, что хоть в рамку ставь а вот законченные картины всегда получались почему-то слабее и абстрактнее из них уходили те самые лучшие детали, которые виделись в набросках.