На стене большие часы. Их маятник, покачиваясь, равномерным постукиванием как бы напоминает забывшемуся посетителю, что время - деньги.
На письменном столе - строгий порядок. Чернильный прибор из мрамора с золотыми прожилками. Налево- стопка бумаг, направо - четыре телефона, пепельница. Посредине - раскрытый блокнот. Перо поперек блокнота. И все. Стол преуспевающего делового человека, ничего лишнего. Дело - есть дело.
Пачка бумаг придавлена вместо пресса бронзовой статуэткой, изображающей нагого человека с низким лбом и тяжелой, выдающейся вперед звериной челюстью.
Человек сидит на корточках и старательно обстругивает кремневым ножом корявую, узловатую дубину - жалкое оружие далекого прошлого.
Пока господин Эксон раскуривал сигару, доктор Шпиглер, сидевший в кресле, внимательно разглядывал бронзовую статуэтку. Вналале она показалась ему не нужной на столе, но потом он нашел, что она вполне на месте и даже как-то символично характеризует хозяина стола - и тот и другой делают оружие.
Сигара господина Эксона загорела сбоку; он бросил ее в пепельницу и взял другую.
- Как самочувствие профессора? - спросил он.
- Пока неважное. За эти два дня он не сказал и десяти слов. В его возрасте трудно переносятся такие переживания.
- Вы говорили ему, что я интересуюсь его работой?
- Да. Но он не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Старик находится в состоянии полнейшей прострации.
- Что ж, подождем.
- Кроме того, профессор упрям и принципиален, - С ним будет трудно договориться?
- Кто его знает, господин Эксон. Может быть, его стоит припугнуть.
- Припугнуть? Чем же?
- В его лаборатории опыты с вирусом производились на людях. Сказать ему, что это может явиться судебным материалом для международной комиссии по военным преступлениям.
- Есть документы? Доказательства?
- Документов нет. Все сгорело. Но документы в конце концов можно подготовить.
Господин Эксон сквозь дым сигары оценивающе посмотрел на Шпиглера.
- Вы правы,- сказал он с расстановкой,- документы можно будет подготовить. Но профессор в таком состоянии, что можег оказаться и к этому безразличным. Прежде чем его припугнуть, нужно, чтобы он поправился. Создайте ему все условия, пусть он ни в чем не испытывает недостатка, пусть он вновь приобретет вкус к жизни. Деньги у вас еще есть?..
Вот уже неделя, как профессор Морге живет в городе, куда его доставил неизвестный самолет.
На аэродроме его встретил доктор Шпиглер. Профессор не особенно этому удивился. Он так и думал, что кто-кто, а его помощник сумеет выйти сухим из воды.
Вероятно, он в свое время приторговывал секретами его лаборатории. Жулик и прохвост! Как жаль, что он, Морге, не разобрался в этом человеке раньше. Сейчас доктор Шпиглер заботится о профессоре, как о родном отце. Он устроил его в хорошей гостинице, обеспечил его всем, что может тому потребоваться: изысканным столом, одеждой, книгами, автомашиной для прогулок. Каждый день он, почти насильно, вывозил профессора за город на озеро.
Профессор угрюмо и молча подчинялся. Отказываться от назойливого доктора было труднее, чем согласиться.
Однако постепенно он привык к ежедневным поездкам.
Ему уже нравилось сидеть на старых замшелых скалах, нависающих над озером. Профессор смотрел в блестевшую под солнцем прозрачную глубину озера, и ему казалось, что он глядит через окуляр громадного микроскопа на какую-то светло-голубую среду, где, как неведомые микробы, плавают толстые рыбы с выпуклыми глупыми глазами.
Он старался не думать о прошлом и не заботился о будущем.
К вечеру за ним приезжал доктор Шпиглер и вез в ресторан ужинать.