И все же в этот период выдача преступников в подлинном смысле этого понятия была явлением исключительным. «Не о них заключались Россией договоры с другими державами, но против политических заговорщиков и беглых военных (дезертиров)».[42]
Попытки же России заключить специальные картельные конвенции оставались безрезультатными, наталкиваясь на обструкционистскую позицию западноевропейских стран, уклонявшихся от принятия по отношению к России каких-либо положительных в отношении выдачи обязательств ввиду испытываемого недоверия к российскому правосудию. В этом кроется главная причина столь незначительного числа договоров, заключенных в этот период. Следовательно, серьезные переговоры с Россией о заключении специальных конвенций могли начаться только после судебной реформы.
Любопытны в этой связи рассуждения Чезаре Беккариа о полезности межгосударственных договоров о выдаче. Хотя они не касаются напрямую России, но все же, ставя вопрос о том, полезна ли взаимная выдача преступников государствами, автор пишет: «Я не могу взять на себя смелость в решении этого вопроса до тех пор, пока законы, более соответствующие потребностям человечества, более мягкие наказания и отсутствие зависимости от произвола и мнений не обеспечат безопасность притесняемой невинности и презираемой добродетели, пока тирания не будет изгнана отовсюду в обширные равнины Азии всеобщим разумом, все более объединяющим интересы престола и подданных. Однако лишь полная уверенность в том, что не осталось ни пяди земли, где бы прощали истинные преступления, могла бы стать действенным средством их предупреждения».[43]
Потребовалась судебная реформа 1864 г., чтобы Россия смогла вырваться из состояния изоляции. Реформа послужила мощным импульсом для заключения новой серии экстрадиционных соглашений, первым из которых явился договор с Данией, подписанный в 1866 г., с которого начинается третий период эволюции экстрадиции в России. В годы, последовавшие за изданием судебных уставов 1866 г., заключаются конвенции о выдаче со многими государствами, в том числе с Нидерландами (1867), Баварией и Великим Герцогством Гессенским (1869), Италией (1871), Бельгией (1872), Швейцарией (1873), Австро-Венгрией (1874), Англией и Испанией (1877), Монако (1883), Пруссией (1885) и т. д.[44]
В целом же с 1866 по 1911 г., т. е. за 45 лет, Россия заключила 24 соглашения о выдаче, связавшие ее едва ли не со всеми западноевропейскими странами, включая Великобританию (1886), Португалию (1887), Испанию (1888), Великое Герцогство Люксембургское и Швейцарию (1892), Нидерланды (1893), Данию (1909),[45] а также с рядом стран других континентов, в том числе с Конго и Перу (1886), Северо-Американскими Штатами (1887), Японией (1911) и др. Войдя таким образом в третий период (пусть даже с некоторым опозданием по сравнению с Западной Европой), Россия довольно быстро сумела ликвидировать отставание от европейского процесса развития экстрадиции, причем не только в количественном отношении, но и в качестве юридической проработки договорных и национальных норм, обеспечивающей их соответствие мировому уровню экстрадиционной практики начала XX в.[46]
С Октябрьской революции 1917 г. начинается новый этап российской истории. От этой даты можно было бы отсчитывать и четвертый период отечественной истории договорных отношений по вопросам выдачи. Но только номинально. Фактически же за несколько первых десятилетий власти Советов институт экстрадиции не получил никакого развития. Теоретические изыскания, касающиеся международного сотрудничества в борьбе с преступностью, были свернуты, а реальные международные связи в сфере оказания правовой помощи по уголовным делам прерваны. Этот период «экстрадиционного безвременья» объясним состоянием изоляции, в котором оказалась советская Россия, а затем и Советский Союз.
Вторая мировая война и последовавший за ней еще более длительный период противостояния с западным миром в «холодной войне» не способствовали развитию внешних связей. Поэтому первые двусторонние договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам были заключены СССР лишь в конце 50-х годов со странами так называемого социалистического содружества: Корейской Народно-Демократической Республикой, Польской Народной Республикой и Чехословацкой Социалистической Республикой (все 1957 г.), а также с Народной Республикой Албанией, Румынской Народной Республикой и Венгерской Народной Республикой (все 1958 г.).[47]