Мэр сделал глубокий вдох и медленный выдох.
Циферки на моей ладошке, он старался говорить спокойно, это сумма. Сумма, я так думаю, всей денежной массы, которую я принимал этой самой дланью, в обход официальной бухгалтерии и минуя департамент по налогам и сборам.
Жена не была совсем уж дурой, какой в разговоре пытался всё время представить любящий муж, и, наконец, сообразила, о чём тот толкует. И с придыханием спросила:
Ты думаешь, кто-то подсчитал все подарки, которые ты получил за всю жизнь честной и безупречной службы? А потом, неизвестно как, выгравировал это безобразие на теле? Но как? Это немыслимо! Мистика!
Мужчина пристально посмотрел в глаза супруги, стараясь понять, нет ли в словах о честной и безупречной службе насмешки или, чего хуже, скрытого злобного сарказма. Но глаза благоверной выражали невинную наивность, лёгкое недоумение, граничащее со страхом перед неизвестностью, и искреннее желание понять.
В отношении жены муж успокоился, но на вопрос не ответил, а задал свой, не обращённый ни к кому лично, и носящий слегка философский характер:
Неужели так много?
Женщины, по своей сути, в подавляющем большинстве, существа более меркантильные и практичные, нежели мужчины, наиболее оптимально адаптированные к грубым и каверзным реалиям сугубо материальной жизни.
Интересно, а в какой валюте эта сумма? спросила жена, с умным видом посмотрев на мужа.
Тот ещё раз с удивлением глянул на супругу. Да, а ведь действительно, в какой? Вопрос совсем не праздный. Хорошо бы, чтобы в рублях, хоть какое-то облегчение.
Мэр вновь раскрыл ладонь, повернув её в сторону лучшего освещения, и они вдвоём принялись пристально изучать исписанную поверхность.
Вот, вот, смотри, возле мизинца! довольная тем, что нашла первой, воскликнула жена. Видишь знак? Это доллары.
Какой кошмар! озабоченно ответил градоначальник и опустил голову.
Но и тут семейная половинка попыталась утешить:
Хорошо, что не ЕВРО. Согласись?
Муж нехотя согласился:
Да, конечно, но хрен редьки не слаще.
И вообще, женщина и здесь стала первой набираться мужества в противостоянии беде, кто тебе сказал, что ты должен всё это вернуть? И куда? И кому? Может, это просто информация к твоему сведению?
Информация к размышлению, без эмоций повторил мэр легендарную фразу.
А нечего тут размышлять! в женщине проснулся энтузиазм, готовый ради благородной цели горы свернуть. Ну, или, хотя бы, передвинуть. Нечего сидеть, понурив голову! Надо думать, как избавиться от этой коросты! От этого мерзкого поклёпа на честного человека! От этого противного доноса! Ишь, чего удумали! Она ни к кому лично претензий не предъявляла, но готова была вступить за поруганную честь мужа в смертельный бой с кем угодно, хоть с самим Такую сумму им вынь да положь! И тут, перейдя от абстрактных восклицаний к конкретике, обратилась к флегматичному мужу. Надо мази попробовать. Натереть и забинтовать.
Какие мази? вяло, почти безразлично, муж, с повышенной ответственностью государственного мужа, ухватился за протянутую тонкую соломинку.
Неважно! Любые, какие только найду в нашей аптечке.
А-а, он разочарованно махнул рукой, ты лучше скажи, как мне на работу в таком виде идти?
Оптимистичная женщина и здесь не видела никаких препятствий:
А так и пойдёшь. Сейчас принесу мазь и бинт.
И что я скажу, если меня спросят? сомневался нерешительный супруг.
Эка невидаль! Проще простого! Оступился, зацепился, поскользнулся, одним словом упал. Ушиб руку и рассёк лоб. Бытовая травма. Вот и всё.
Но вдруг, немножко покумекав, передумала:
А ты вообще не ходи на работу! Заболел! Температура! Большая! Лоб горит! После этих слов они переглянулись, но молча. И не надо никому ничего объяснять. Мэр ты или не мэр? А если мэр, разве не имеешь права заболеть?
Мужчина приободрился и согласился:
Да, правильно. Ничего страшного не случится, если один день не выйду на службу. И вновь опечалился. Один день? А если не пройдёт? Если эта зараза на всю оставшуюся жизнь? О-о-о!
Он застонал и схватился за голову.
Хватит ныть! Этим делу не поможешь. Мы что-нибудь придумаем. Так жена встала, накинула халат, на ноги натянула тёплые носки и твёрдым голосом, не терпящим возражений, сказала. Сиди здесь. Пока ещё все спят, пойду, приготовлю лёгкий завтрак и принесу сюда. И не спорь, не умирать же от голода из-за такого пустяка!