- Трудно в Первые дни войны было?На глазах Кротова внезапно навернулись слезы, однако он быстро совладал с собой:- На войне всегда нелегко, товарищ Голубев, а для Западного округа Отечественная началась особенно трагически. Командование утеряло связь с войсками. Наш стрелковый полк, к примеру сказать, трижды попадал в окружение. Когда последний раз вырвались из кольца, в живых осталось всего около роты...Голубев рассеянно взял со стола сборник стихов. Перелистнув несколько страничек, спросил:- Поэзию любите?- В райцентре недавно купил. Стихи о деревне понравились. Есть шутливые, но вроде как про нашу Серебровку написаны. Вот послушайте...Участковый взял у Голубева сборник, полистал его и с неумелой театральностью продекламировал:
Шумно в нашем сельсовете.Ба! Знакомые все лица.Разлетевшиеся детиприлетели подкормиться...
Возвращая сборник, улыбнулся:- Совершенно точно подмечено. По воскресным и праздничным дням молодежь из города в село, словно саранча, налетает. И мясо отсюда в город везут, и овощи разные. Родители едва-едва успевают разворачиваться.- Из "прилетающих подкормиться" пасечник ни с кем не конфликтовал?- Исключать такое, полагаю, нельзя, но доложу вам, серьезных конфликтов у Репьева с односельчанами не было. Пьяные его куражи близко к сердцу не принимали, напротив - потешались и только.- Откуда Репьев здесь появился?- После исправительно-трудовой колонии. Отбывал семилетнее наказание по статье сто двадцать пятой.- Да?.. - удивился Голубев. - Редкая статья. Выходит, он детей воровал?- Выходит, так. Подробностей не знаю. Пробовал вызвать Репьева на откровенность, однако Гриня под разными предлогами уклонился от разговора:- Не отомстил ли ему кто из родителей?- Затрудняюсь ответить... - Кротов, поджав губы, задумался и вдруг предложил: - Давайте отдохнем, товарищ Голубев, а то мы до утра будем ломать головы и все равно ничего путного не придумаем.Заснул Слава, как всегда, быстро, но спал на редкость беспокойно: ворочался с боку на бок, бормотал что-то невнятное, всхлипывал и по-настоящему окунулся в сон лишь под самое утро. Очнулся от громкого возгласа:- Товарищ Голубев!..Слава открыл глаза - в дверях комнаты стоял одетый по форме Кротов.- Цыганская лошадь нашлась, - сказал участковый.- Где?! - вскакивая с постели, спросил Слава.- У железнодорожного разъезда Таежный, который на полпути от Серебровки к райцентру.- Немедленно едем туда!Голубев, торопясь, стал одеваться.- Лошадь уже здесь, во дворе, - Кротов, словно оправдываясь, принялся объяснять: - В шесть утра мне по телефону сообщили с разъезда, что со вчерашнего дня там бродит пегая монголка, запряженная в телегу. Я немедленно - на мотоцикл и в Таежный. Как увидел лошадку, сразу признал цыганская. Оставил у начальника разъезда свой мотоцикл и на подводе сюда...Голубев вместе с Кротовым вышел во двор. Лошадь, с натугой вытягивая шею из хомута, жадно срывала зубами растущую во дворе густую траву. Заложив руки за спину, бригадир Гвоздарей хмуро разглядывал на телеге бурое пятно величиною с тарелку. У передка телеги желтела кучка свежей соломы и стояла завязанная в хозяйственную сетку трехлитровая стеклянная банка, наполненная чем-то золотистым. Поздоровавшись с бригадиром, Голубев спросил:- Это и есть цыганская лошадь?- Она самая, - ответил бригадир и показал на левое переднее колесо. - А вот это от пасечника Репьева к цыганам перекочевало...Голубев подошел к телеге. Бурое пятно на ней оказалось засохшей кровью.- Было соломой прикрыто, - сказал Кротов. - Банка тоже под соломой находилась. На месте обнаружения. Я в присутствии понятых все это документально зафиксировал.- Молодец. Что в банке?- Натуральный мед.- Давай-ка, Михаил Федорович, срочно приглашай еще понятых. Для гарантии сделаем с каждого пятнышка отдельные соскобы.