Татьяна Зубачева
Аналогичный мир
Том второй
Прах и пепел
Книга четвертая
Танцы на краю
121 год
Осень
Тетрадь двадцать седьмая
АлабамаКони, отдохнувшие за неделю, шли резво. По-осеннему тёплое, но не жаркое солнце, безлюдная просёлочная дорога. Привычные, ставшие за лето нетрудными движения Они даже ни о чём не говорили вначале, скакали молча. Изредка Эркин на скаку доставал карту, смотрел её и снова прятал. Учить Фредди умел, и теперь ориентиры словно сами вели их, передавая от одного к следующему. Андрей сбил шляпу на затылок, подставив лицо ветру. Эркин и вовсе снял шляпу и держал её в руке. Фредди советовал им сделать две короткие дневки вместо одной длинной: бычков, залегающих на жвачку, с ними нет, а лошадям так легче, и даже отметил примерные места.
Солнце поднималось всё выше, лошади шли ходко. Андрей посмотрел на Эркина и улыбнулся.
Хорошо, правда?
Ага, согласился с очевидным Эркин и засмеялся. А лучше всего, что мы уже в имение едем. Семь дней осталось. Самое большое.
Соскучился?
Эркин быстро посмотрел на Андрея, опустил глаза. И медленно, с трудом, вытолкнул из себя:
Да. Очень.
Андрей осторожно положил руку ему на плечо.
Ты Ты не думай, что я выспрашиваю Я всё понимаю Не обижайся.
Я не обижаюсь, Эркин попытался улыбнуться. Но не могу я об этом говорить даже с тобой. Я думать боюсь, чтобы вслух не вырвалось.
Я не буду, кивнул Андрей, мягко убирая руку. И знаешь Хорошо было, конечно, но что возвращаемся за лето, может, и улеглось всё. Я с документом теперь. И рубцы не болят совсем.
Ага, как по спине тебя треснули, так и лопнуло.
Подумаешь, покровило малость. Зато мы теперь сами по себе. Фредди мужик, конечно, правильный, но надоело под чужой рукой ходить.
Ещё бы, согласился Эркин. Ну да ничего. Дождёмся их в имении, сдадим всё, под расчёт получим и домой.
А если они нас с премией нагреют? Почём он бычков продал, ты ж не знаешь. А говорят
Говорят по-разному, кивнул Эркин, только Помнишь, ты мне перед мастерством сказал, я о призах спрашивал, а ты сказал, чтоб я не думал об этом, помнишь?
Помню.
Так и с премией. Плату оговорили, плату он даст. А премию как захочет. Нельзя её в расчёт брать.
Это так. И как под расчёт ещё будет. По вещам у нас вычета быть не должно?
По вещам, да. У нас только два дня, ну, за Мышеловку.
Помню. Да я ещё когда болел, шесть кормёжек пропустил. Я потом сосчитал, так?
Эркин задумался, припоминая.
Нет, не шесть. Вот считай. Вырубился ты перед дневной.
Так, кивнул Андрей и растопырил пальцы. Считаю.
Две кормёжки я с тобой сидел, мне их, кстати, тоже на вычет можно. Утром я тебя в тайнике оставил.
Три, Андрей загибал пальцы.
Днём ты за костром следил, ещё этот офицер припёрся.
Так, четвёртая, правильно.
А вечером ты уже с нами пошёл.
Ага, и Фредди меня к забору прислонял. Вот тебе и пятая. И с утра ещё я еле ползал. Шестая.
Ты ж на них был.
Но не работал. Если Фредди обо всём доложил, то шесть кормёжек, а это два дня.
Ну, может, четырьмя обойдётся.
Может, кивнул Андрей. А может, и нет. Как карта ляжет. Джонатан своего не упустит. Хотя мужик широкий.
Широкий это как? Я не понял.
Ну, шикует, легко деньги тратит. Ужин этот ему ой-ой-ой во сколько обошёлся.
Широкий, согласился Эркин. Но не упустит. А с вычетами этими полный бардак. У каждого лендлорда по-своему. А может, и совсем обойдётся. Всё ж таки болел, не гулял. Даже рабу три дня на болезнь давали.
Андрей вздохнул.
Но скрутило меня тогда здорово. И ведь видел я собак раньше, и ничего, а тут
Ладно. Не растравляй себя, Эркин надел шляпу и полез за картой. Смотри, ходко как идём. Вон он нам на дневку пометил, а не утомились вроде. Передохнём или как?
Передохнём, кивнул Андрей. Он здесь больше нашего смыслит.
Они свернули на зелёную лужайку и спешились, отпустили лошадей, а сами легли на траву.
Есть хочешь?
Андрей удивлённо покачал головой.
Совсем не хочется. Во накормили!
Да, ужин был Эркин рассмеялся. На всю жизнь запомним. Всю ночь ели. И ещё осталось.
Ага, ублаготворённо вздохнул Андрей. И потрепались хорошо. Слушай, так ты не наврал насчёт приёмов?