Мы подумывали о том, что вам бы стоило завтра утром сесть на «Сити оф Пэрис» с тем, чтобы у вас был достаточный запас времени на то, чтобы попасть на почтовый поезд из Лондона. Есть вероятность того, что «Августа Виктория», которая уходит послезавтра, попадет в шторм, и вы не сможете воспользоваться им.
Я попытаю счастья на «Августе Виктории» и сохраню один день, ответила я.
На следующее утро я отправилась к Гормли, модной портнихе, чтобы заказать себе платье. Я приехала к ней после одиннадцати, и мне потребовалось лишь несколько минут, чтобы рассказать ее о том, что мне нужно.
Я привыкла считать, что для того, кто в правильном направлении применяет нужное количество энергии, нет ничего невозможного. И когда я хочу, чтобы все было сделано, что всегда случается в самый в последний момент, и слышу такой ответ: «Уже слишком поздно. Я почти не уверен, что это можно сделать», я просто отвечаю:
Глупости! Если вы хотите это сделать, вы можете это сделать. Вопрос лишь в том, хотите ли вы это сделать?
Я еще никогда не встречала такого мужчину или женщину, которая, не будучи уязвленной таким ответом, не добилась бы наилучшего результата.
Если мы хотим получить что-нибудь от других или сами хотим что-либо сделать для себя, не должно быть и капли сомнения в том, что задуманное свершится.
Итак, я пришла к Гормли, я сказала ей: «Я хочу платье к сегодняшнему вечеру».
Прекрасно, беззаботно ответила она, так, словно ей каждый день приходится шить для какой-нибудь юной леди заказанное ей платье всего за несколько часов.
Я хочу такое платье, которое я могла бы носить в качестве повседневной одежды в течение трех месяцев, добавила я, а затем оставила ее в покое.
Извлекши несколько разных видов ткани, она, разложив их красивыми волнами на небольшом столе, некоторое время рассматривала их через стоявшего перед ней трюмо.
Он не нервничала и не суетилась. И все то время, пока она изучала эти разнообразные ткани, она продолжала вести легкую и непринужденную беседу. Спустя пару минут она выбрала простое синего цвета сукно и шотландку из верблюжьей шерсти самую прочные и удобные ткани для платья путешественника.
Прежде чем я покинула ее, возможно, около час, у меня состоялась первая примерка. Когда же около пяти я вернулась на вторую, платье уже было закончено. Я сочла эту расторопность и аккуратность хорошим предзнаменованием в полной мере соответствующим самой сути задуманного путешествия.
После визита к Гормли я отправилась в ателье и заказала ольстер [1]. Затем, перейдя к другой портнихе, я заказала более легкое платье, чтобы носить его там, где я встречу лето.
Решив ограничить количество своего багажа до минимума, я купила лишь один саквояж.
Вечером мне оставалось лишь написать несколько прощальных слов своим друзьям и упаковать саквояж.
Его упаковывание стало самой трудной задачей в моей жизни, ведь так много нужно было втиснуть в такое малое пространство.
Я впихнула в него все, кроме своего второго платья. Решений у этой задачи было два либо добавить к своему багажу еще один пакет, либо объехать весь мир в одном-единственном платье. Я всегда ненавидела пакеты, поэтому я пожертвовала этим платьем, но зато, взяв прошлогодний шелковый лиф, я, после значительных приложенных к его сжатию усилий, сумела вжать его в свой саквояж.
Я думаю, что я одна из самых суеверных в мире девушек. За день до того, как решение о моей поездке было утверждено, мой редактор рассказал мне, что он видел плохой сон. Будто бы я подошла к нему и сказала, что буду участвовать в скачках. Сомневаясь в моих жокейских способностях, он решил не смотреть и отвернулся. Он слышал звуки игравшего, как обычно бывает в таких случаях оркестра, и аплодисменты приветствующей дошедших до финиша соревнующихся публики. А затем я подошла к нему, заплакала и сказала: «Я проиграла».
Я знаю, что означает этот сон, сказала я, когда закончил. Я буду собирать новости, а кто-то будет мешать мне.
Когда на следующий день мне сказали, что мне предстоит объехать весь мир, меня объял ужас. Я боялась, что само Время выиграет эту гонку, и что я не совершу этот тур ни за восемьдесят дней, ни за меньшее время.
Не легче я себя чувствовала и после того, когда мне сообщили, что мне следует закончить путешествие в кратчайшие сроки и по возможности в эту пору года. Почти год я страдала от сильных головных болей и лишь неделю назад я обратилась к некоторым видным врачам, опасаясь того, что мое здоровье ухудшилось из-за слишком интенсивной работы. Фактически, я работаю в газете около тех лет, и за все это время у меня даже дня отдыха не было. Неудивительно, что я воспринимала эту поездку как невероятно восхитительный и очень необходимый мне отпуск.