И, само собой, что при виде Андрюхи, из глотки голодного и несчастного Славы невольно вырвался первобытный вопль восторга, гулким эхом далеких неолитических времен заметавшийся по лестничным переходам и коридорам корпуса философского факультета.
Ты что орешь так, Славян?! широко и обрадованно улыбался и близоруко щурился на друга Андрюха. Случилось, что ли что у тебя особо знаменательное?!
Да тебя просто не ожидал увидеть говорили же, что не раньше середины января тебя выпишут, а тут ты как Христос явился, честное слово!!! взахлеб заговорил Богатуров, крепко пожимая широкую мозолистую ладонь своего неожиданного спасителя (в чем он не сомневался ни секунды). Перед Новым Годом я без «копья» остался представляешь?! Как Боброва «бортанули» эти сволочи, так и все полный пи ц для меня и наступил: ни «повышенной стипендии», ни перспектив, ни уважения, ни женского внимания, вообще ничего!!!.. Я, честно говоря, Андрюха он несколько растерянно и смущенно умолк, красноречиво глядя Андрюхе в добрые близорукие глаза.
О чем разговор, Славян?! У меня «стольник» остался в «заначке», так что живем!!! А, особенно, я живу после своего воскрешения! Мне же, знаешь, какой, сначала, диагноз-то поставили?! Перелом основания черепа ни больше и не меньше! Один дурак там, врач-рентгенолог, так прямо сразу и бухнул, хорошенько снимок не рассмотревши! Представляешь какой козел?! Как он, бл ь, учился у себя на лечебном факультете не понимаю совершенно?! А они же не какие-нибудь пиз лы, вроде нас, философов, а их же учат людей лечить! Как он мне эту херню про «перелом» сказанул, то я и подумал, само собой, сразу, что все, «пиз ц», а потом мне кто-то, как будто шепнул на ухо: «Не слушай ты его он так себе цену набивает!». Это прадед мой покойный, дед Тимофей шепнул он всегда мне помогает, когда совсем подопрет!.. Ну да и хй с ними, с этими «костоправами» недоделанными со всеми главное, что я там на Новый Год не подзастрял! Малышев еще раз хлопнул Богатурова по плечу крепкой крестьянской рукой. Неужели ты полагал, что я останусь в больнице слушать стоны и хрип тяжело больных соседей по палате, и брошу верного друга на произвол жестокой безденежной судьбы в Новогоднюю ночь?! Нет ничего страшнее, чем оказаться без копейки денег накануне ночи с тридцать первого декабря на первое января, особенно такому талантливому человеку, как ты, Славян! Пойдем сначала пожрем в столовую, а там, на сытый желудок и подумаем хорошенько что нам предпринять дальше?! Надеюсь ты не возражаешь против моего плана?
Ничуть, дружище! и Славка счастливо рассмеялся, прыгая через две ступеньки вниз по лестнице вслед за Малышевым, немного тревожно вслушиваясь в отзвуки своего недавнего радостного вопля, эхо от которого, хотя и заметно слабее, но, тем не менее, упрямо продолжало служить противоестественным акустическим оформлением лестничных пролетов факультетского здания
Собственно, «застрявший» крик, изданный Славой уже не считался акустическим феноменом, наряду с другими паранормальными физическими явлениями, прочно поселившимися внутри главного университетского корпуса с той памятной ночи с 6-ого на 7-ое декабря, когда произошел несчастный случай с Бобровым в помещении кафедры «Неординарной Философии», и, когда в квартире слесаря Потапова разразилась невероятная метафизическая катастрофа
Да и в пределах всего миллионного города Рабаула, раскинувшегося на огромной площади сорок на пятьдесят километров вдоль по извилистому берегу великой евразийской водной артерии, Оби, произошли десятки и десятки, суммировавшиеся в сотни, случаев жутких, загадочных и необъяснимых явлений, оставшихся неизвестными для широкой общественности, но, зато, в полной мере, заставившими «попотеть» непосредственных свидетелей, а, если точнее, то жертв этих, не «влезающих ни в какие «логические ворота», явлений, событий и случаев
Ядовитое дыхание Врага проникло в атмосферу Рабаула и начало оказывать свое коварное, невидимое, деструктивно-разрушительное воздействие на основные физико-химические характеристики местных пространства и времени К Рабаулу и его ближайшим окрестностям на сверхрелятивистских скоростях приближалась откуда-то из «далеких чертовых глубин мироздания» коферментная злокачественная форма «Нового Года», в лихорадке голодного пароксизма, порождаемого диким желанием поскорее проглотить «Год Старый», нетерпеливо клацкавшая острыми, загнутыми вовнутрь, клыками-ятаганами. Вследствие этого неудержимого и неотвратимого приближения «деструктивной Новогодней Ночи», в огромном городе медленно, но верно, массово наступало «предбезумное» «новогоднее» настроение