Одетая в леопардовую шубку, подняв руку к глазам, чтобы защитить их от ослепляющего света, в нескольких шагах от Баррана стоит Изабелла — та самая молодая женщина, что пыталась заговорить с ним на пристани Ла Жольет.
— Что вам еще от меня нужно? — резким тоном спрашивает Барран.
Неподвижная, словно парализованная светом фар, Изабелла пытается что-то ему сказать, но тщетно. Вместо ответа она давится рыданиями Барран созерцает ее несколько мгновений, нотой подходит, хватает за руку, ведет к машине, бесцеремонно заталкивает внутрь и бросает свои вещмешок на заднее сиденье.
— Подвиньтесь, — командует Барран. Он садится за руль рядом с молодой женщиной, все еще прячущей лицо в ладонях. Хлопает дверцей и трогается с места.
На Северной автостраде, при выезде из Марселя под колеса «ДС» — машины Изабеллы — летят огромные буквы ЭКС и стрела, выведенные на асфальте желтой краской. На вершине холма машина съезжает с автострады и на полном ходу устремляется по поперечной дороге. Внезапно она резко тормозит на обочине.
Сидящий за рулем Барран выключает зажигание. Его лицо, как и лицо его спутницы, освещается теперь только движущимся светом автомобилей, поднимающихся на холм по автостраде. Легковые проносятся быстро, с шумом рассекая воздух, грузовики взбираются вверх не так проворно, со скрежетом переключаемых передач и с натужным ревом мотора В промежутках между этими вспышками света — темные провалы.
Барран не глядит в сторону молодой женщины. После недолгого молчания он заговаривает с ней спокойным, доверительным тоном, по-прежнему не глядя на Нее.
— Ваш Моцарт… я действительно его знал. Я играл с ним в гольф в Дьенбьенфу…
На лице Изабеллы еще не высохли слезы, и тем не менее она вдруг хохочет. Искренне, неудержимо. Когда она наконец отвечает, тон ее так же доверителен, как и у Баррана.
— Да он никогда не бывал в Дьенбьенфу.
Барран поворачивается к ней, придвигается и начинает невозмутимо расстегивать на ней костюм под леопардовой шубкой.
— Имя и фамилия, — требовательно спрашивает он.
— Изабелла… Изабелла Моро.
Одной рукой Изабелла пытается не дать Баррану расстегнуть пиджак ее костюма другой же за шею привлекает его к себе. В конце концов руки ее опускаются, но Барран и не думает ее обнимать.
От света к тьме, от пуговицы к пуговице — допрос продолжается.
— Замужем?
— Нет.
— Профессия?
— Фотограф… В одной крупной компании.
— Что за компания?
— Нефтепродукты, искусственное волокно и прочая дребедень.
Под костюмом у нее ничего, кроме бюстгальтера.
— В Марселе?
— Нет В Париже.
Тьма Свет. Тьма Свет.
— И такой путь вы проделали из любви к музыке? — иронически вопрошает Барран.
Руки Изабеллы безуспешно пытаются отвести настойчивые руки медика.
— Я не говорила, что люблю его.
— Тогда зачем же встречала?
Молчание. Теперь уже ее губы нетерпеливо ищут в темноте губы Баррана.
Утреннее солнце. Разматывается серая лента асфальта. Указательные щиты. «ДС» катит к Балансу.
Барран сидит за рулем в темных очках Изабеллы. Его спутница, забившись в угол, оправдывается, словно продолжая ночной разговор:
— …Он был нужен мне, вот и все.
— Зачем?
— О-о… Вчера это казалось мне концом света, а теперь мне все равно.
— Зачем? — настойчиво повторяет свой вопрос Барран.
Изабелла привстает, поправляет юбку — должно быть, собирается с мыслями. Наконец, не отводя глаз от дороги, отвечает:
— Я договорилась, чтобы Моцарт провел медосмотр служащих нашей компании… Он мне обещал…
Молчание.