Каждый деловой человек знает, что честность - это самое важное.
Фром. Значит, вы даете ему вполне хорошую характеристику, так или не так?
Коксон (оборачиваясь к судье). Конечно. Нам всем работалось хорошо вместе, пока не случилась эта история. Она меня просто потрясла.
Фром. Теперь перейдем к событиям утра седьмого июля, когда был подделан чек. Что вы можете сказать о поведении подсудимого в то утро?
Коксон (оборачиваясь к присяжным). Если вы хотите знать мое мнение, он был не в себе, когда сделал это. Так мне кажется.
Судья (резко). Вы хотите сказать, что он был невменяем?
Коксон. Не в себе.
Судья. Нельзя ли немного поточнее?
Фром (успокаивающе). Расскажите нам, мистер Коксон, в чем это проявлялось?
Коксон (несколько раздраженно). По моему мнению (смотрит на судью), если кому интересно, он в это время был как потерянный. Присяжные поймут, что я хочу сказать.
Фром. Не скажете ли вы нам, как вы пришли к такому заключению?
Коксон. Да, скажу. Мне приносят завтрак из ресторана, котлету с картошкой - это экономит время. В тот день только принесли - и тут как раз мистер Уолтер Хау дал мне чек. А я не люблю, когда еда остывает. Поэтому я пошел в комнату клерков и поручил Дэвису, нашему второму клерку, получить по этому счету. Я заметил, что Фолдер все время ходит взад и вперед по комнате. Я сказал ему: "Здесь не зверинец, Фолдер!"
Фром. Вы помните, что он вам ответил?
Коксон. Д-да. "Боже мой, в зверинце было б лучше!" Ясно, что такой ответ показался мне странным.
Фром. Вы заметили еще что-нибудь необычное?
Коксон. Заметил.
Фром. Что именно?
Коксон. У него был расстегнут воротничок. А я люблю, чтобы наши молодые люди были одеты аккуратно. Я сказал ему: "У вас воротничок расстегнут".
Фром. А что он ответил?
Коксон. Посмотрел на меня в упор. Мне даже стало как-то не по себе.
Судья. Посмотрел на вас? Что же в этом необыкновенного?
Коксон. Д-да, конечно... Но в его глазах было какое-то особенное выражение, я не могу объяснить... Чудное выражение!
Фром. Замечали ли вы когда-нибудь прежде такое выражение в его глазах?
Коксон. Нет. Если бы я заметил, я сказал бы об этом хозяевам. В нашем деле не должно быть никаких странностей.
Фром. Говорили ли вы с ними по этому поводу?
Коксон (доверительно). Мне не хотелось тревожить их без достаточных оснований.
Фром. Но все-таки это произвело на вас сильное впечатление?
Коксон. Д-да. Клерк Дэвис сказал бы вам то же самое.
Фром. Наверное. Очень жаль, что его здесь нет. Теперь расскажите мне о том утре, когда была обнаружена подделка. Это было восемнадцатого июля. В то утро что-нибудь случилось?
Коксон (прикладывая руку к уху). Я немножко глуховат.
Фром. Случилось ли что-нибудь в это утро - то есть еще до того, как была замечена подделка, - что привлекло бы ваше внимание?
Коксон. Д-да, приходила женщина.
Судья. Какое это имеет отношение к делу, мистер Фром?
Фром. Я хочу установить, каково было состояние рассудка обвиняемого, когда он совершил преступление.
Судья. Не возражаю. Но ведь преступление было совершено значительно раньше.
Фром. Да, милорд, но этот вопрос связан с основным положением защиты.
Судья. Продолжайте.
Фром. Вы сказали: "Приходила женщина". Вы имеете в виду, что она пришла в контору?
Коксон. Д-да.
Фром. А зачем?
Коксон. Хотела повидать Фолдера, а его как раз в это время не было.
Фром. Вы ее видели?
Коксон. Видел.
Фром. Она была одна?
Коксон (доверительно). Вы меня ставите в затруднительное положение, сэр. Я ведь не должен передавать вам то, что сказал мне конторский мальчик.
Фром. Совершенно верно, мистер Коксон, совершенно верно, но...
Коксон (перебивая его с таким видом, словно желая сказать: "Вы еще молоды, предоставьте это мне!"). Но я думаю, мы можем обойти это затруднение.