Спускаясь с возвышения для свидетелей, Хилери заметил племянницу и помахал ей. Динни поняла, что разбор дела окончен и судья принимает решение. Он сидел неподвижно, соединив кончики пальцев, и глядел на девушку; она перестала вытирать глаза и тоже уставилась на него. Динни затаила дыхание. В эту минуту решается судьба человека! Рослый полицейский снова переступил с ноги на ногу. На чьей стороне были его симпатии - на стороне сослуживца или на стороне девушки? В зале наступила мертвая тишина, слышалось только поскрипывание пера. Судья разъединил кончики пальцев и объявил:
- Я не считаю обвинение доказанным. Обвиняемая свободна. Можете идти.
Девушка тихонько всхлипнула. Справа от Динни "пекарь-пирожник" хрипло выкрикнул:
- Правильно!
- Тс-с! - одернул его рослый полицейский.
Динни увидела дядю, выходившего из зала рядом с девушкой; проходя мимо, он улыбнулся.
- Подожди меня, Динни, минутки две, не больше. Проскользнув к выходу вслед за полицейским, Динни осталась ждать в вестибюле. Все вокруг наводило на нее такую жуть, какую испытываешь, зажигая ночью свет в пустой кухне; от запаха дезинфекции першило в горле; она подвинулась поближе к выходу. К ней обратился сержант полиции:
- Могу я быть вам чем-нибудь полезен, мисс?
- Спасибо, я жду дядю: он сейчас придет.
- Его преподобие?
Динни кивнула.
- А! Хороший человек наш священник. Девушку отпустили?
- Да.
- Ну, что ж. Всегда можно ошибиться. А вот и ваш дядюшка.
Хилери подошел и взял Динни под руку.
- А, сержант! - сказал он. - Как здоровье супруги?
- Первый сорт, сэр. Девушку, значит, вызволили?
- Да, - ответил Хилери. - А теперь я хочу курить. Пойдем, Динни.
И, кивнув на прощанье сержанту, он вывел ее на воздух.
- А ты как попала в это логово, Динни?
- Зашла за тобой. Меня привела тетя Мэй. Скажи, эта девушка правда не виновата?
- Понятия не имею. Но засудить ее - значит искалечить ей жизнь. Она задолжала за квартиру, и у нее больна сестра. Постой-ка, я зажгу трубку. Он выпустил облако дыма и снова взял ее под руку. - А что тебе от меня нужно, дорогая?
- Рекомендательное письмо к лорду Саксендену.
- К Зазнайке Бентхему? Зачем он тебе?
- Для Хьюберта.
- Вот оно что! Хочешь соблазнить Бентхема?
- Да, если ты нас познакомишь.
- Я учился с ним в Харроу, - он был тогда всего лишь баронетом, - с тех пор я его не видел.
- Но ведь Уилфрид Бентуорт готов для тебя на все, а их имения рядом.
- Что ж, надеюсь, Бентуорт даст мне для тебя записку.
- Этого мало. Мне надо встретиться с лордом Саксенденом где-нибудь в обществе.
- Гм! Да, пожалуй, иначе тебе его не соблазнить. А в чем, собственно, дело?
- На карту поставлено будущее Хьюберта. Мы хотим погасить огонь, пока не разгорелся пожар.
- Понятно. Но в таком случае, Динни, тебе нужен Лоренс. В будущий вторник Бентуорт едет к нему в Липпингхолл поохотиться на куропаток. Поезжай и ты туда.
- Я подумывала о дяде Лоренсе, но не могла упустить случай повидаться с тобой.
- Ах, моя дорогая, - сказал Хилери, - прелестные феи не должны говорить таких вещей. А то я совсем зазнаюсь. Ну, вот мы и пришли. Зайди, выпей чаю.
В гостиной Динни с изумлением увидела дядю Адриана. Он сидел в уголке, подобрав длинные ноги, в обществе двух молодых женщин, похожих на учительниц. Он помахал Динни чайной ложечкой и вскоре подсел к ней.
- Динни, как ты думаешь, кто пришел ко мне, как только мы расстались? Сам злодей, - захотел посмотреть моих перуанцев.
- Неужели Халлорсен?
Адриан протянул ей карточку: "Профессор Эдуард Халлорсен"; карандашом было приписано: "Гостиница Пьемонт".
- Он куда симпатичнее, чем мне показалось тогда в Доломитах; там он был просто заросший щетиной верзила; пожалуй, он не так уж плох, если правильно к нему подойти. Вот я и хотел сказать: попробуй-ка найти к нему подход.