Ну, татариню И что из этого? А чего это у тебя Абызова уже второй раз ничего не сдаёт?
А то ты не знаешь, что у неё мужа лесиной покалечило?! Нечего ей дать, чуть ли не всё хозяйства распродала, чтобы Салавата на ноги поставить.
Нечего дать, говоришь? сально усмехнулся Седиков. Ну, это мы сейчас проверим
Ты чего удумал? возмутилась старостиха.
Отстань! отмахнулся Валерка и зашагал по переулку в сторону улицы Советской, на которой жили Абызова. Мои закончат жрать пусть грузят машину.
Минут через пять из дома, куда он ввалился, выскочила, пытаясь запахнуть порванный халат, Лиля Абызова, невысокая брюнетка примерно одного возраста с Седиковым. За ней гнался полураздетый Валерка.
Стой, сука! ухватил он за волосы просящую помощи беглянку, и поволок её назад во двор.
В завязавшейся драке Пришлый оказался сильнее, и «баскаку», обливающемуся кровью из разбитых губ и носа, пришлось не сладко. Но скоро к Седикову подоспела подмога. Короткая очередь из автомата, и Валерка, несколько раз пнувший безжизненное тело своего противника, приказал сбросить мёртвое тело в пруд.
*
17 июня 2020 года, Андрей Веремеев
О том, кому меня передают, я догадался сразу. А кому по силам вытащить «с кичи» осуждённого за военные преступления? Ну, да. Не совладал с эмоциями, покромсал на кусочки пару пленных ублюдков, сделавших то же самое с моими ребятами. Медленно кромсал, с чувством, с толком, с расстановкой. И попался за этим занятием наблюдателям ОБСЕ Судили меня за это уже на территории России. Здесь и сел.
То, что забирают «конторские», с одной стороны, радует, а с другой настораживает: если им понадобился человек с таким «хвостом», значит, они это делают явно не за «просто так». И неизвестно, что лучше: остаться на зоне или оказаться привлечённым к какой-нибудь «особенной» работе «конторы», в результате которой можно и без башки остаться.
Куда после карантина и прививок везли, трудно понять. Только при перегрузке из «столыпина» в автозак краем глаза успел увидеть здание вокзала, и узнал его: Магнитогорск, где однажды доводилось бывать в командировке. Меня и ещё троих повезли куда-то дальше. Долго везли, часа четыре. Один из попутчиков даже уже бухтеть начал:
Начальник, что ты над нами издеваешься? Отлить бы!
Потерпишь! Немного осталось.
Не соврал. Минут через пятнадцать, попетляв по сельской улице, машину подогнали вплотную к дверям одноэтажного коттеджа, срубленного из бруса. Холмы, заросшие лесом, с трёх сторон река.
Особенно хорошо стало ясно, что выдернули совсем не просто так, когда я увидел всех остальных «счастливчиков», трое из которых уже «осваивали территорию». Все, как один, с опытом боевых действий и очень тяжкими статьями. У меня звание майора, капитан Строков, старший лейтенант-десантник Нестеров, лейтенант Букреев, сержанты Щукин и Громов, младший сержант Мусин. Грабежи, убийство, торговля оружием Возраст от двадцати пяти у Букреева до тридцати пяти у меня, Андрея Веремеева.
Точки над i через два дня, в течение которых нас снова терзали инфекционисты, поставил гражданин в штатском, представившийся нашим куратором, полковником ФСБ Евсеевым.
Будем считать, что ядро вашей особой ДРГ в сборе. Командир Веремеев, с прочими ролями определитесь самостоятельно. Ясно?
Нет, мотнул я головой. Каким будет характер нашей деятельности?
Я же сказал: диверсионно-разведывательная группа. Разведывательные и диверсионные спецоперации. Но в особых условиях.
Отказаться можно? подал голос Щукин.
Можно! кивнул полковник. Но перед этим рекомендую учесть тот факт, что никого из вас не существует.
Это как?
По-разному. Согласно заключениям тюремных врачей, у кого-то произошёл сердечный приступ, кто-то в тюремной больничке загнулся от коронавируса, кто-то убит при попытке к бегству, кому-то урки всадили заточку в печень, с кем-то произошёл несчастный случай на производстве., на зоне, сам знаешь, разное случается
Шантажируете, начальник! нахмурился сержант.
Нет, пытаюсь обезопасить вас от необдуманных поступков, а порученное мне дело от неоправданного затягивания сроков решения поставленных задач.
А гарантии какие? Ну, что с нами не произойдёт «несчастного случая на производстве» и «попытки к бегству» после выполнения этого задания, насторожился Строков.