А теперь
разрешите вас предостеречь: если вы намерены быть очаровательной,
здоровой молодой англичанкой - я могу попасться на вашу удочку. Если же
вы намерены быть сварливой бесполой фабианкой - я буду обращаться с
вами, как с человеком, равным мне по уму, как обращался бы с мужчиной. Фанни (с обожанием). А как мало мужчин, равных вам по уму, мистер Тротер! Тротер. От этого мне не легче. Фанни. О нет! Почему вы так говорите? Тротер. Разрешите вам напомнить, что сейчас будет звонок к обеду. Фанни. Ну так что же? Мы оба готовы. А я вам еще не сказала, что мне от вас
нужно. Тротер. И не склонили меня исполнить вашу просьбу разве что из чистого
великодушия. Ну, в чем же дело? Фанни. Я нисколько не боюсь, что эта пьеса явится для моего отца моральным
шоком. Ему полезно получать моральные шоки. Единственное, что молодежь
может сделать для стариков, - это шокировать их и приближать к
современности. Но эта пьеса должна шокировать его как художника, вот
что меня пугает! Из-за моральных разногласий пропасть между нами не
разверзнется - рано или поздно он мне все простит; но в области
искусства он не пойдет на уступки. Я не смею признаться ему, что люблю
Бетховена и Вагнера. Что касается Штрауса, то, услышь он три такта из
"Электры" - и между нами все кончено! А вас я хочу попросить вот о чем:
если он очень рассердится, если будет возмущен пьесой - пьеса-то ведь
современная, - скажите ему, что это не моя вина, что и стиль ее, и
композиция, и все прочее считаются теперь самым высоким искусством.
Скажите, что автор написал ее так, как полагается писать для
репертуарных театров самого высокого разряда, - вы понимаете, какие
пьесы я имею в виду? Тротер (настойчиво). Я, кажется, понимаю, какого рода представления вы
имеете в виду. Но, пожалуйста, не называйте их пьесами. Я не считаю
себя непогрешимым, но, во всяком случае, я доказал, что эти
произведения, как их ни назови, конечно не пьесы. Фанни. Авторы и не называют их пьесами. Тротер (с жаром). Мне известно, что один автор - со стыдом признаюсь, это
мой личный друг - без стеснения прибегает к трусливой уловке: называет
их диалогами, дискуссиями и так далее, с явным намерением избегнуть
критики. Но меня такими фокусами не обезоружить! Я говорю, что это не
пьесы. Если хотите - диалоги, быть может, изображение характеров - в
особенности характера самого автора. Пожалуй - беллетристика, но с той
оговоркой, что здесь выводятся иногда реальные лица и, стало быть,
нарушается святость частной жизни. Но только не пьесы. Нет! Не пьесы!
Если вы с этим не согласны, я не могу продолжать наш разговор. Я к
этому отношусь серьезно. Это вопрос принципиальный. И прежде чем мы
продолжим наш разговор, я должен вас спросить, мисс О'Дауда, считаете
ли вы эти произведения пьесами? Фанни. Уверяю вас, не считаю. Тротер. Без всяких оговорок? Фанни. Без всяких оговорок. Я терпеть не могу пьес. Тротер (разочарованный). Это последнее замечание все дело портит. Вы
восхищаетесь этим... этим новым театральным жанром? Он вам нравится? Фанни. А вам? Тротер. Конечно нравится. Неужели вы меня за дурака принимаете? Думаете, что
я предпочитаю популярные мелодрамы? Да разве я не писал самых
похвальных рецензий? Но повторяю - это не пьесы. Не пьесы! Я ни секунды
не могу остаться в этом доме, если мне хотят подсунуть под видом пьесы
нечто, имеющее хотя бы отдаленное сходство с этими подделками. Фанни. Я вполне согласна с тем, что это не пьесы. Я только прошу вас сказать
моему отцу, что в наше время пьесы - это не пьесы. Во всяком случае, не
пьесы в том смысле, какой вы придаете этому слову. Тротер.