Ну, куда вы от ребёнка бежите? возмущалась Татьяна.
Не лезь! властным голосом остановила свою дочь Пелагея. Не от дитя бегут, сама знаешь, а чтобы ребёнок сиротой не остался.
Куда же поедете? печально спросила Анна.
В Харбин, ответил Яков. Время выждем и вернёмся или туда заберём Леночку.
Езжайте. С Богом! перекрестила всех Пелагея.
Так и было сделано супруги Ефимовы уехали в Харбин, оставив дочь на воспитание бабушке и двум тёткам: Татьяне и Анне.
Девочка росла под чутким надзором бабушки и тёток. Прошёл год, второй, а от родителей никаких вестей. По вечерам бабушка Пелагея молилась у иконы, вспоминая дочь и её мужа, Татьяна ворчала, а Анна, тихо напевая, убаюкивала племянницу.
Только через четыре года пришло письмо от родителей Лены, в котором сообщалось, что в данный момент они находятся в Чите, где работают артистами в городском театре, и им очень хочется, чтобы дочь их была с ними. Это известие настолько воодушевило семью, что бабушка и тётки быстро собрались и все вместе отправились в Читу. Сами того не зная, этим переездом они положили начало своим многочисленным переездам по стране в поисках лучшего места для жизни.
В Чите Ефимовы снимали небольшую двухкомнатную квартиру с удобствами на улице. Бабушке Пелагее и двум сёстрам выделили для проживания одну из двух комнат, как говорится: «в тесноте, да не в обиде».
Надо сказать, что и Ефимовы уже не были Ефимовыми, они взяли театральный псевдоним и теперь были Ураловы, и в городе были хорошо известны. Особенно в почёте у публики была Мария. Высокая, стройная с благородной осанкой, выходя на сцену, поворачивалась лицом к зрителям и широко открывая большие карие глаза, пронзала взглядом каждого сидящего там. Наступала тишина, кто-то среди зрителей произносил: «Ах!» и зал взрывался бурными аплодисментами.
Дом, где жила большая семья, располагался рядом с театром и городским парком. По вечерам в парке играл духовой оркестр, а молодёжь танцевала под его музыку на танцплощадке. Маленькой Леночке очень хотелось попасть в парк, посмотреть на оркестр и танцующих, но родители её с собой не брали, обосновывая это тем, что у неё нет приличных платья и обуви. Но, как-то, выбрав момент, когда взрослые отвлеклись, она отправилась в парк одна.
Девочка, ты с кем? остановив одинокого ребёнка, спросила женщина, проверявшая на входе в парк билеты.
Я, Елена Уралова, дочь артистов Ураловых! с гордостью ответила Лена.
Женщина, глядя на маленькую симпатичную девочку, засмеялась:
Ну, тогда проходи.
Послушав музыку и посмотрев на танцующих, Лена отправилась домой, где в это время был переполох по поводу пропажи ребёнка.
Где ты была!? в истерике закричала мама, схватив дочь за руку.
В парке музыку слушала, прозвучало честное признание.
Вы посмотрите на неё! продолжала кричать мама. Она меня опозорила! В грязном платье и грязных ботинках, срам! Меня все в городе знают! Разговоры начнутся!
Мария схватила, висевший на стуле ремень мужа и сильно стеганула им дочь ниже спины. Отец тут же выхватил ремень из рук жены, гневно посмотрел на неё и сказал:
Чтобы этого больше никогда не было! Нужно уметь воспитывать без ремня!
После слов отца в комнате воцарилась тишина. Лена стояла молча, приложив ладошку к месту, куда был нанесён удар ремнём, по её щекам ручьём катились слёзы. Мать ушла на кухню. Бабушка и тётки так и остались стоять у входа в комнату. С этого дня Мария Сергеевна никогда в жизни больше не поднимала руку на дочь.
Где большая сковорода, раздался голос Анны с кухни.
На месте должна быть, бросила в сторону кухни Мария.
Не могу найти! Татьяна, ты брала?
О господи! недовольно произнесла Татьяна и направилась в сторону кухни.
С кухни раздались металлические звуки, вернее грохот, затем нечленораздельные скороговорки двух женщин.
Я вам что посудомойка? Татьяна вышла из кухни, сильно захлопнув за собой дверь.
А я?! Нанялась готовить на всю ораву, да ещё и посуду мыть бесконечно, казалось, что вошедшая Анна обратилась к Марии.
Я целыми днями в театре вкалываю, чуть не плача стала оправдываться Мария.
А мы, можно сказать, не вкалываем, а дурака валяем целый день, не сдержалась Татьяна. Весь дом на нас! У меня к вечеру руки отваливаются.