Приехали, сообщил таксист, сочувственно глядя на пассажирок.
Расплатившись, Вика поспешила к бабуле и сестре, что растерянно топтались возле невзрачного здания и, открыв дверь, первая зашла в бюро ритуальных услуг с красивым названием; «Вереск».
Там они скромно присели на удобные диваны.
«Пожалуйста! мысленно взмолилась Вика. Пусть это окажется сном! Господи! Вот скоро три часа и что? Нас куда-то позовут? И что мы должны будем делать?»
Привет, присел рядом Виктор. Не опоздал?
Нет еще, положив голову на плечо сестры, ответила Юлька. Мой Женька, что-то задерживается.
Работа, глухо произнесла Вика. Сейчас подъедет.
Мимо сновали люди. На лице каждого лежала печать такой безысходности, что хотелось выть.
Вихлянцев Михаил Васильевич, раздался вежливый девичий голос.
Это мы, отозвались три женщины и замерли в ожидании.
Прошу в эту комнату.
«В комнату? Что там в этой комнате?» внутренне сжавшись, Виктория сделала шаг.
Оббитый темно-голубой материей гроб. Шаг и еще шаг. Мужчина Там лежал мужчина, но глаза отказывались видеть правду.
Сюда, сюда, завернула их девица. Посмотрите, правильно ли оформлены венки и табличка.
Да, да, заверила Юлька. Все правильно.
Распишитесь, девушка протянула ручку.
Пока Юлька расписывалась, бабуля схватила табличку и, обняв ее, направилась к выходу.
Ой, табличка! воскликнула девушка.
Бабуль, отдай, Виктория ласково освободила табличку и вернула ее на место.
А? Валентина Ивановна полностью потерявшись во времени и пространстве, отсутствующим взглядом посмотрела на старшую внучку.
«Здесь у всех такой страшный взгляд», вздрогнула Виктория.
Теперь можете подойти, пригласил их к гробу крупный мужчина в темном костюме.
«К кому подойти? К папе? Это он там лежит?»
Сгорбившись, бабуля так взглянула на Викторию, что та с трудом удержалась, чтобы не заголосить.
Мишенька, прошептала Валентина Ивановна, проводя рукой по жестким волосам сына.
Бабуль, ему сейчас хорошо, бормотала Вика глупые слова утешения. У него больше ничего не болит. Ты же видишь, как он выглядит? Помолодел и такой красивый.
Он всегда был красивым! Даже смерть оказалась бессильна, гордо ответила Валентина Ивановна.
Вы какие тапочки ему одели? Покажите, обратилась она к работнику ритуальной службы.
Вот смотрите, засуетился тот, откинув белую материю с ног. Хорошие удобные тапочки.
Хорошие, согласно кивнула бабуля. Мише будет удобно в них ходить.
«Ходить? Куда он будет ходить? Боже мой, папа! Виктория не могла отвести взгляда от скрещенных рук. Неужели это ты? Такой неподвижный? И ты нам ничего не скажешь? Мы больше не услышим твой голос? Еще несколько дней назад ты ходил и разговаривал с нами, а сейчас молчишь»
Уносите, кивнул мужчина работникам. А вы идите к машине, кивнул он Вике.
Пойдемте, не дожидаясь, пока гроб унесут, Юлька схватила сестру и бабушку и потянула их на улицу.
Виктория смутно помнила, как рядом стоял муж и что-то говорил. А вот и Юлькин Женька подошел и пробормотал; что ему жаль, очень жаль
Заходите, ритуальная газель распахнула двери, продемонстрировав удобные сиденья и голубой гроб, накрытый крышкой.
Дорога на кладбище была долгой. Виктория боялась, что на очередном повороте, гроб может перевернуться, и до ломоты в глазах смотрела на голубую ткань, изредка бросая быстрые взгляды на бабушку и сестру. Те держались. Держались из последних сил, боясь расплакаться, а ведь так хотелось. Но если бы заплакала одна, то другие бы разом подхватив этот плач, зарыдали бы и завыли. И без «Скорой помощи» не обошлось бы.
Вот и приехали.
«Как хорошо, что тепло и земля легко копалась, мелькнуло в голове у Виктории. Папа так боялся умереть зимой в мороз. Все переживал, что могилу будет тяжело копать. Господи, да о чем я думаю?»
Гроб открыли, и ритуальный сотрудник прочитал стих. Что за стих? Зачем? Наверное, так положено.
Теперь подходите прощаться, предложил он родственникам, отойдя от изголовья.
Прощаться!? Уже? Так быстро?
Валентина Ивановна, склонившись над сыном, поцеловала его и что-то прошептала. Не разрыдалась. Молодец бабуля, кремень.
«Теперь моя очередь», на ватных ногах Вика приблизилась к изголовью и увидела поседевший мысик волос на лбу. Точно такой же был у нее, даже наклон в ту же сторону.