Весь его вид как бы говорил: "Делайте как вам угодно. Я человек подчиненный, и я молчу".
Попов считал главным достоинством экономиста умение составить отчет "вовремя и хорошего качества", то есть представить работу своего предприятия в наилучшем виде. Он не извращал цифр, но умел подчеркнуть лучшие, не скрывал недостатков, но акцентировал успехи. И теперь, когда автобаза перевыполнила апрельский план, Леонид Иванович построил отчет так, чтобы он отвечал на вопрос: "Каким образом автобаза достигла такого результата?" Для этого он на все лады анализировал работу пассажирского транспорта, по которому план был перевыполнен, оставляя в тени грузовой, едва-едва вытянувший программу.
Поляков поступил наоборот: все внимание он уделил грузовым перевозкам, и Леонид Иванович понял - отчет придется переделывать. Он представил себе картину заседания в тресте. Канунников скривит губы в злой усмешке: "Опять себя для битья выставляете?! Что ж, получайте". И получат! И поделом, раз сами напрашиваются!
Его мрачные мысли были прерваны коротким замечанием Полякова:
- Из ста пятидесяти машин в среднем работало только сто двадцать.
- Новые машины не стояли бы.
Этот ответ означал: "Надо не возиться со старым барахлом, а добиваться новых машин".
- Машины слишком долго стоят под погрузкой и разгрузкой,- продолжал Поляков.
Что мог возразить Леонид Иванович? Разве Поляков сам не понимает? Машины работают в городе, на коротких расстояниях, вот и стоят много времени под погрузкой и разгрузкой.
Но напоминать об этом Леонид Иванович счел бесполезным. Только заметил:
- Зато обратите внимание, Михаил Григорьевич: семьдесят два процента с грузом. Это же неслыханно на городской работе!
Поляков отложил в сторону карандаш и посмотрел на Попова.
- Вы видите семьдесят два процента груженого пробега, а я вижу двадцать восемь процентов порожнего. Отчет - это не мармеладка, а пилюля: чем она горше, тем лучше действует.
Он встал, собрал со стола испещренные заметками ведомости, протянул их Попову.
- Берите. Послезавтра на производственном совещании доложите весь материал. Покажите каждому, сколько убытку приносит его плохая работа.
Леонид Иванович, расстроенный, вернулся в контору. Начальник эксплуатации Степанов кивнул на дверь кабинета:
- Один?
В ответ Леонид Иванович буркнул:
- Иди.
- Будет концерт,- сказал Степанов, поднимаясь и подбирая бумаги.
- Что такое?
- Тракторсбыт шесть машин прогнал порожняком!
Тревога Степанова оказалась напрасной.
Поляков молча прочел докладную записку шоферов, а утверждая разнарядку, красным карандашом вычеркнул Тракторсбыт. Не давать машин!
- Как бы скандал не вышел, Михаил Григорьевич,- предупредил Степанов.
- Не давать машин! - коротко произнес Поляков.
- Слушаюсь.
Взгляд Полякова задержался на одной строчке ведомости:
- Почему включен Стройтрест? Он расплатился?
- Звонил Жуков...
- Он расплатился?
- Нет.
- Почему вы включили его в разнарядку?
- Вас как раз не было, Михаил Григорьевич, звонил Жуков - председатель горсовета, потом товарищ Канунников звонил. Приказывали обязательно занарядить Стройтресту десять машин.
- Ну и что же?
Степанов развел руками:
- Председатель горсовета...
Поляков вычеркнул в разнарядке Стройтрест. Раздался телефонный звонок. Поляков поднял трубку, узнал голос управляющего Автотрестом Канунникова.
- Михаил Григорьевич? Здорово!
- Здравствуйте, Илья Порфирьевич.
- Как дела?
- Ничего.
- Ничего, говоришь?
- Ничего.
- Слушай, Поляков, сам проследи. Машины Стройтресту чтобы без всякого опоздания подать! Что, брат, сегодня на облисполкоме было! Я говорю: "Закидаем машинами, только возите". Приказано десять машин им выделить.
- Не могу, Илья Порфирьевич.