- Если вы надеетесь избежать неприятностей, сделав вид, что не захотили в гостиную и ничего не знаете, то этот номер тоже не пройдет. Итак, вы позвоните или я?
Она закусила губу.
- Вредный ты, Шпендрик. Лучше бы я не пришивала эту паршивую пуговицу. - Хетти встала, но слегка покачнулась. - Я пойду к себе наверх, и никаких легавых звать не собираюсь. - Она подошла к распростертому телу и остановилась над ним. - Это не твоя вина, Тамми. Увы, никто теперь не увидит, как ты танцуешь. - Она повернулась ко мне и сказала: - Телефон в холле.
И вышла.
Я осмотрелся по сторонам. Следов борьбы заметно не было. Как и посторонних предметов - сумочки Тамми, например. Я присел рядом с ней, чтобы рассмотреть рукоятку ножа. Черного цвета, деревянная, дюйма четыре длиной - похоже на большой кухонный нож. Лезвие проникло в грудь убитой целиком, крови не было. Я встал, выбрался в холл и подошел к тумбочке под лестницей, на которой стоял телефонный аппарат. Из кухни доносились голоса. Телефон был бесплатный, что меня несколько поразило: либо Хетти безгранично доверяла своим постояльцам, либо могла себе позволить платить по их счетам. А ведь наверняка именно один из них и прикончил Тамми Бакстер. Я набрал номер, по которому звонил чаще всего.
- Да?
Я давно и безуспешно пытался объяснить Вулфу, что это не лучший способ отвечать по телефону.
- Это я, - сказал я. - Звоню из дома мисс Эннис, чтобы доложить об осложнениях. Мы прошли в гостиную, чтобы посмотреть на книжные полки, но обнаружили на полу Тамми Бакстер с ножом в груди. Это та самая девушка, которая утром заходила к нам по поводу мисс Эннис, и которой интересовался тайный агент. Мисс Эннис вызывать полицию отказалась, поэтому звонить придется мне. Я стараюсь говорить потише, потому что звоню из холла, а неподалеку от меня кухня, в которой беседуют жильцы мисс Эннис. Жду ваших указаний. Вы сказали мисс Эннис, что вернете ей её собственность. Это по-прежнему остается в силе? И о чем мне умалчивать, отвечая на вопросы полиции?
- Опять, - прорычал Вулф.
- Что - опять?
- Опять ты! Ты обладаешь поразительной способностью очертя голову ввязываться в самые невозможные переделки. О чем ты собираешься умалчивать?
- Как раз это я у вас спрашиваю. И ввязался в эту переделку я вовсе не очертя голову, а только потому, что вы сами меня сюда послали. Минуту или две спустя вы наконец догадаетесь, хотя я вот догадался об этом сразу, что будет не так-то просто объяснить, почему мы не сразу уведомили их о фальшивых деньгах. Я могу умолчать о том, что осмотрел деньги и обнаружил подделку. Когда и если меня об этом спросят, я буду все отрицать.
- Пф! Ты забыл про эту женщину.
- Если до этого и дойдет, в чем лично я сомневаюсь, то мы с вами вдвоем засвидетельствуем против нее. Она заявила, что не собирается иметь дела с легавыми, и удалилась в свою комнату. Разумеется, дело с ними ей или им с ней - иметь придется, но я не думаю, что она им многое расскажет. Ее ненависть к полицейским впечатляет. Ставлю десять против одного, что она вообще не скажет им, куда ходила сегодня утром. Впрочем, если вы предпочитаете полную откровенность, то...
- Я предпочитаю, чтобы всего этого вообще не было, - буркнул Вулф. Проклятье! Ладно, умолчи об этой подробности.
- Хорошо. Вернусь, когда смогу.
Я положил трубку и призадумался. Любой гражданин, а тем более лицензированный частный сыщик, наткнувшийся на труп, обязан незамедлительно уведомить о своей находке полицию, однако я решил, что была не была - из-за пяти лишних минут меня на виселицу на отправят. Громовой голос Реймонда Делла по-прежнему доносился из кухни. Хетти сказала, что её комната расположена спереди на втором этаже. Я поднялся по ступенькам и постучал в дверь напротив лестницы.
- Кто там? - послышался голос Хетти.
- Гудвин. Шпендрик, по-вашему.
- Что тебе? - подозрительно спросила она.